Боты камнем падали вниз, и Костин легко представил себе, каково сейчас зажатым в фиксаторы десантникам. Было дело – сам десантировался. На учениях, еще курсантом, их тогда специально прогоняли через все, чтобы знали, как, почему, а главное, что можно требовать от людей, а что нет. Помнится, он себе тогда напоминал медузу и больше всего боялся, что компенсаторы откажут и его ровным слоем размажет по палубе…

Однако здесь все прошло четко и даже красиво. Угловатые, совершенные в своем функциональном уродстве машины дружно, с разницей в какие-то доли секунды, затормозили и плюхнулись на бетонные плиты космодрома. Еще через секунды распахнулись люки, и из них хлынул поток людей, закованных в такие же, как у него самого, скафандры. Да, такие же, если не принимать во внимание навесное вооружение, которого на каждом висело по четверть тонны, не меньше.

Несмотря на все навьюченное богатство, двигались десантники на удивление шустро. Самого Костина в первый момент взяли на прицел, но уже через минуту разобрались и, оставив лейтенанта в покое, занялись своими делами. Впрочем, считать себя брошенным за ненадобностью Костину не пришлось.

– Капитан Сорокин, – высокий офицер с небрежной элегантностью бросил руку к козырьку. Лицо его за открытым забралом гермошлема казалось смутно знакомым. Наверное, пересекались где-то на базе. Костин, в свою очередь, открыл гермошлем:

– Старший лейтенант Костин.

– Мне сообщили, что вы должны передать мне информацию…

– Да, – Костин протянул ему тактический планшет. – Здесь все, включая последние сведения о расположении вражеских войск в районе.

Не так и много, конечно, тут добавилось к уже переданному лично адмиралу, но война – дело такое, что любая крупинка может стоить кому-то жизни. Капитан забрал планшет, сделал приглашающий жест в сторону штабного бота:

– Прошу!

– У меня еще дела здесь, – отрицательно покачал головой лейтенант. – И да. Тут скоро за мной придет транспорт. Не сбейте случайно, а то обидно будет. Уж больно хороший трофей.

Сорокин не стал спорить, хотя посмотрел с интересом. Впрочем, десант есть десант, а разведка есть разведка, игрушки у них разные и без нужды в дела друг друга никто лезть не станет. Развернувшись, капитан неспешно потрусил к своему боту, а Костин вызвал Каталину.

– Как ты? Я тут вся извелась, – из-за неправильно настроенной громкости, тревожный голос девушки резанул уши.

– Нормально все. Поднимай бот и лети сюда. Только аккуратно и не делая резких движений.

Каталина, умница, переспрашивать не стала. Буквально через десять минут она уже сажала бот, попутно смахнув крылом крышу, с которой Костин еще недавно обозревал окрестности. Хорошо еще, само крыло не свернула. Увы, больше садиться было попросту некуда – десантные боты взлетели с космодрома, но на их место уже садилась вторая волна. Вторжение шло четко по плану, и очень скоро с этого плацдарма начнется наступление, точнее, зачистка планеты и выкуривание террористов из нор, в которые они забились.

Костин поднялся по трапу, дождался, когда позади него с лязгом закроется люк, и принялся сдирать надоевший скафандр. Торопливость его была вполне обоснованной – на этот раз, чтобы не смущать Каталину (а в большей степени не пугать детей), он залез в броню в одежде. Результат – полное отсутствие возможности пользования гигиенической установкой. По-простому, в гальюн хотелось до жути.

– К кораблю, – скомандовал он, ныряя за заветную дверь. К какому, правда, не уточнил, но Каталина и сама поняла, направив бот к космодрому, на котором сиротливо стоял «Посейдон».

Не так уж и сиротливо, впрочем – они как раз стыковали бот с кораблем, когда сверху спикировали несколько истребителей, занимая удобную и стратегически важную площадку. Как только раньше этого не сделали, желчно подумал Костин. Хотя, наверное, он был не прав в своем раздражении – авиация в небе толклась густо, и работы ей хватало. Все же не все террористы сообразили, что им хана, и побросали оружие в надежде, что их не перевешают сразу, а отправят на благословенные урановые рудники, где при должной удаче есть шанс протянуть еще несколько лет. Таковых, конечно, хватало, но многие, то ли самые тупые, то ли много чего натворившие и боящиеся имперского суда хлеще смерти, упорно отстреливались. Ну а истребители соответственно, не жалея боеприпасов, давили очаги сопротивления. Да и чего жалеть? И учения (назвать это полноценной войной рука не поднималась) в условиях, приближенных к боевым, вышли на славу, и расходы оплатит принимающая сторона, сиречь Испания. Может, и не захочет, но… куда она денется?

Хорошо еще, пилоты в гости не ходили – общаться сейчас хоть с кем-нибудь у Костина желания не было от слова «ващще». Ему хотелось лечь, полежать – и чтоб не кантовали. Лучше бы даже вообще поспать, а не общаться с кем-то. Но пилоты, то ли понимая это, то ли выполняя недвусмысленный приказ, из кабин своих истребителей не вылезали, из чего лейтенант заключил, что это, скорее, охрана и почетный эскорт – так, на всякий случай. Ну и хорошо, с такими молодцами под боком как-то спокойнее, решил он и, забросив (в буквальном смысле слова – тот, получив в придачу к сломанной челюсти шикарное сотрясение мозга, ходить почти не мог) эмира в компанию к Пророку и другим пленным, отправился в свою каюту.

Увы, полежать просто так не дали. Едва Костин растянулся на удобной, в меру мягкой койке, в дверь постучали. Ну, как постучали – скорее, поскреблись. Учитывая, что на корабле был один-единственный человек, у которого могло хватить наглости нарушить его покой, Костин не стал вставать и изображать острый приступ вежливости. Просто буркнул «Войдите» и не смог сдержать улыбку, когда в каюту бочком-бочком даже не вошла, а просочилась Каталина.

– Можно?

– Учитывая, что ты уже внутри, вопрос риторический.

– А как насчет встать в присутствии дамы?

– Кто рано встает, тот точно не я. Ладно, проходи, садись.

Каталина, не чинясь, плюхнулась в кресло. Было заметно, что она тоже устала, но держаться старалась бодрячком. Вообще, очень выносливая девушка, отметил про себя Костин. Прошедшие дни не прошли даром и для него, а она, по идее, и вовсе должна с ног валиться. Впрочем, как он тут же определил, она с не меньшим интересом рассматривает его бренное тело. Наверное, оно и к лучшему, что пришла, за разговором меньше шансов провалиться в сон. Вряд ли, конечно, он вот прямо сей момент понадобится адмиралу, но мало ли. А предстать перед отцом-командиром заспанным – не лучшее, что может человек, стремящийся сделать карьеру. Как там? Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый[8]? Увы, эта истина родилась вечность тому назад и устаревать не собиралась.

– Ну, как все прошло?

– Да банально – Костин с кряхтением сел, хотя больше всего хотелось как раз противоположного. – Пришел и всех перестрелял.

– В последнем я как раз не сомневалась. Ты стреляешь быстрее, чем я успеваю об этом даже подумать.