Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Два замаха крест-накрест также были успешно парированы, и за очередную проявленную небрежность Эмия наградил Эльзу ударом плашмя по неприкрытому бедру. Начав чуть прихрамывать, Эльза, вопреки произошедшему, решила не сбавлять оборотов и снова сломя голову бросилась в нападение. Укол в живот, переходящий после отступа Эмии вправо в режущий по груди, за которым последовал нисходящий по углу справа налево. Теперь за слишком далеко вытянутые руки, повлекшее за собой опасное смещение корпуса, Эмия несильно прошёлся лезвием Бакуи по наручам Эльзы.
Но и этот «намёк», по всей видимости, ничего не сказал Эльзе, которая после него только активнее заработала мечом. Активнее и грязнее.
«Пора заканчивать», — понял Эмия, что настало время успокоить, поддавшуюся эмоциям Эльзу. Худшая ошибка из всех.
Настолько предсказуемый верхний удар, насколько это вообще было возможно, он решил встретить особенно показательно. Отбросив оба клинка, он мгновенно сблизился с Эльзой, сомкнул пальцы левой руки поверх её собственных, что с остервенением сжимали гарду и только-только начинали опускаться вниз, а потом правой подхватил за нижний край нагрудника. Последовавший за этим бросок был очень болезненным. И унизительным.
— Ааа! — вскрикнула Эльза, столкнувшись с землёй как спиной, так и затылком. В уголке её левого глаза заблестели крохотные слезинки. — Аааа… — перевалившись на бок и схватившись обеими руками за голову, продолжила она тихо постанывать.
Однако жалости не было места в их уговоре.
— Смена, — строгим голосом скомандовал Эмия и, как только замученный взгляд Эльзы вновь смог сосредоточиться на нём, спроецировал в правой руке ятаган с золотой рукоятью.
И спустя четверть минуты, когда прожигающая его глазами Эльза смогла-таки подняться на ноги и призвать в свои руки такой же изогнутый клинок, они продолжили свой поединок как ни в чём не бывало. А после была следующая смена. И ещё одна. И та, что следовала за ней. И ещё, и ещё, и ещё, пока они не перепробовали почти все известные Эмии виды клинкового оружия.
А знал он их очень много. Больше, чем кто-либо другой.
* * *
«Покажи мне, как стать настоящим героем», — сами собой всплыли в голове Эмии слова, произнесённые Эльзой восемь месяцев тому назад. В данный момент она, попросту отключившаяся под конец дня от усталости, неподвижно лежала на мягкой траве под кроной массивного дуба, и в лучах заходящего солнца её растрёпанные волосы казались даже алее обычного. — «Нет», — был тогда его краткий и не подразумевающий дальнейшего разговора ответ.
Ответ, который положил начало их состязанию в упрямстве, растянувшемуся на целый месяц. Эльза каждый божий день поджидала его у дома после работы и доставала с этой просьбой, отказываясь без его согласия возвращаться в гильдию.
«Научи меня быть героем. Научи меня быть героем. Научи меня быть героем», — как заведённая повторяла она.
Будто бы это было так просто.
Эмии пришлось буквально жизнь положить на то, чтобы стать этим, так называемым героем, по итогу совершенно ничего не добившись. Настоящий герой — это тот, кто может спасти каждого нуждающегося. Каждого просившего или хотя бы мечтавшего о помощи. Идеал, в силах которого спасти целый мир, не принося ни единой жертвы. Вот, кто такой Герой. Без сомнения, прекрасный, но наивный и недостижимый идеал. Всего лишь детская фантазия… А Эльза с такой лёгкостью заявляла, что собирается воплотить её в реальность. И он должен был ей в этом помочь? Как? Чему такому он мог научить её, чтобы невозможное стало возможным?
Устав от надоедливой настойчивости Эльзы, Эмия всё же не выдержал и дал ей своё согласие. Одно-единственное слово «ладно» сорвалось с его губ, когда выдерживать на себе её лишённый колебаний и полный искренней надежды взгляд стало просто невыносимо. Это было уже второе поражение Эмии кому-то, кто никак не мог его победить. Он знал много больше, больше видел и куда больше делал, но все эти преимущества не помогли ему выдержать напора едва оперившейся девчонки. Уже второй раз его хвалёную стальную решимость смыло волнами детского невежества.
«Вот вам и несокрушимый герой», — усмехнулся собственной слабости Эмия.
И он ещё сказал Эльзе, что будет тренировать её и сделает намного сильнее. Это могло бы быть смешно, если бы не было так глупо. Однако, данная истина была единственной, в которой Эмия был уверен на все сто процентов. Герой должен быть сильным. Без силы любые твои слова и намерения не стоили ровным счётом ничего. Что толку разглагольствовать о справедливости, если ты не можешь сам привнести её в этот мир?
Только сила была той константой, считаться с которой приходилось абсолютно всем. Людям, демонам, богам… и даже самому Миру. Если хочешь что-то изменить, заставь это измениться. Если хочешь стать воплощением абсурдной мечты, обрети силу, которая позволит не согнуться под её тяжестью. Если желаешь стать героем, превзойди всех и вся, кто посмеет это оспорить.
У Эмии такой силы не было.
Ни тогда, когда он ещё был человеком и из-за своей слабости заключил самую ужасную и несправедливую сделку из всех возможных. Ни тогда, когда в обмен на вечность в роли бездушной машины смерти вознёсся над пределом человеческих возможностей. И ни тогда, когда он решил положить всему (в первую очередь самому себе) конец. Последнее так и вовсе стало апогеем его беспомощности и безнадёжности. Придумать что-то более жалкое и позорное, чем проигрыш собственному воплощению из прошлого, нужно было ещё очень постараться.
И уж, по крайней мере, от этой ошибки он мог её уберечь.
— Мммн, — вяло застонала причина тяжёлых размышлений Эмии, пошевелив правой рукой.
— Делаешь успехи, — хмыкнул он, наблюдая за пробуждающейся Эльзой. — Сегодня хватило десяти минут.
Медленно повернув к нему голову, Эльза уперлась ладонями в землю и, всё так же постанывая, приподнялась.
— В след… нха!.. — скривилась она при попытке заговорить, но, ненадолго прикусив, губу, таки заставила себя продолжить. — В следующий раз… ха… я… ха… так не упаду, — прерываясь на тяжёлые вздохи пообещала она.
— Завтра увидим, — усмехнулся в ответ Эмия и, убедившись, что Эльза окончательно пришла в себя, встал с насиженного камня. — И постарайся сегодня вернуться до темноты, — бросил он ей вместо
