Я повернулась к Айкиру. Он, кажется, только сейчас увидел мое плечо. Выругался сквозь зубы и с видимым раздражением опустил дайгенор. Рроак забрал мое оружие и откинул его на снег. Выдохнул шумно, наверняка ухмыляясь, и прижал к себе правой рукой.

Взгляд Айкира на миг задержался на ней. Я тоже посмотрела вниз и качнула головой. Вот ведь! Уверена, Рроак специально обнял меня рукой, на которой горит парный рисунок. Неужели почувствовал в Айкире соперника? Стараясь успокоить Рроака, я коснулась его руки своей, соединив наши крылья.

Айкир зло дернул уголком рта:

– Вот значит как. Выбрала огнедышащего? Что, – серый взгляд метнулся к Рроаку, – понравилось тебе жечь наши поселения? Приятно было превратить Загорное в пепелище?

Я спиной почувствовала, как Рроак напрягся.

С ответом он не спешил. Наверное, с минуту что-то обдумывал или вспоминал, потом спросил:

– Когда сгорело Загорное?

– Издеваешься?! Хочешь сказать, что не помнишь всех сожженных деревень?

– Я спросил – когда?

В отличие от Айкира, Рроак говорил все так же спокойно. И кажется, Айкира уязвило, что дракон обладает большей выдержкой, чем охотник. Он на миг отвернулся, явно пытаясь погасить эмоции, потом снова посмотрел на Рроака.

– Вчера ночью.

– Вчера ночью я был на перевале. А все парящие, кто может дышать огнем, защищают клан. Им запрещено спускаться с гор раньше чем через две недели.

Две недели… Уверена, Рроак обещал прилетать в Северные Гнезда раз в дюжину дней. Если он не вернется – значит, погиб. Тогда его приказ перестанет действовать.

Стоило подумать, что Рроак просчитал все, даже собственную смерть, и сердце заледенело. В поисках тепла я прижалась теснее к горячей груди. Чуть повернула голову, вдохнула запах Рроака. Боги, как же я скучала!

Айкир заметил мое движение. Сощурился недовольно, но комментировать не стал. Вместо этого заговорил с Рроаком:

– Хочешь уверить, что это не твои драконы сожгли Загорное?

– Я так и сказал.

– Другие?

– На севере других кланов не осталось. Последних драконов из Морозных Пиков мы приняли под свое крыло еще шесть зим назад.

– Но… – Айкир нахмурился. – Кто тогда уничтожил Загорное?

Загорное.

Слишком часто за последние дни я встречаю упоминание этой деревни. В письмах с жалобами, в отчетах от…

Боги! Отчеты!

Я застонала, чувствуя, как внутри все обмирает.

– Кинара, в чем дело?

– Драконы не трогали Загорное, – произнесла глухо. – Это зничие.

– Кто?

– Отряды, которые подчиняются Ордену. Поначалу я решила, что они защищают жителей, но теперь… теперь ни в чем не уверена.

– Я разберусь, – Айкир кивнул и перевел взгляд на Рроака. – Ты знаешь обо всех поселениях, сожженных твоим народом?

– Разумеется. А ты помнишь каждого убитого дракона? – в тон ему спросил Рроак.

– Разумеется.

Воздух между этими двоими, казалось, можно было резать ножом – до того плотным он стал. Каждый давил силой, каждый держался невозмутимо, но я чувствовала – оба готовы сорваться в любой миг. И потому поспешила вмешаться:

– Почему ты спросил про поселения?

– Потому что хочу узнать, когда драконье пламя проливалось на людские крыши в последний раз.

– Восемь лун назад.

– Но… – Я растерянно посмотрела сначала на Рроака, потом на Айкира. – Но ведь тогда…

– Я разберусь, – повторил Айкир. – А ты унеси ее отсюда как можно дальше. Если все действительно так, как говорит Кинара, а я ей верю, – произнес он с вызовом, – тогда ей опасно возвращаться в Орден.

Рроак кивнул:

– Справишься?

– Даже не сомневайся. Встретимся на этом же месте через два дня.

Я напряглась, неосознанно сильнее вцепилась в Рроака – и Айкир это заметил. Качнул головой, одарил меня осуждающим взглядом.

– Даю слово, что это не ловушка. Я предан идеям Ордена. Но Ордена, в который мы верили, Кинара, а не который открывается теперь. Пока драконы не угрожают людским поселениям, я не стану нападать. Но если выяснится, что ты солгал… – Взгляд серых глаз вновь был прикован к Рроаку.

– Не выяснится.

– Тогда переживать не о чем.

– Нет есть! – возразила я. – Как ты объяснишь отцам поход в горы? Тебе не успеть вернуться в Орден до выступления отрядов и…

– Скажу, что преследовал изменницу. Или что, думаешь, отцы поверят другой причине, по которой ты сбежала? Уйдешь с ним, – кивок на Рроака, – и не сможешь вернуться. По крайней мере, пока мы не закончим с Мадеком и остальными. Готова?

– Да.

Айкир криво усмехнулся:

– Даже секунды не помедлила. Что ж, тогда, надо полагать, мы обсудили все вопросы.

– Еще нет, – холодно произнес Рроак. – Прежде чем мы закончим, я бы хотел узнать – почему ты убил моего брата?

До Северных Гнезд мы вновь добирались по воздуху. В одной лапе Рроак нес меня, в другой – тело Берготта. Не стану лукавить, будто такое соседство радовало, но отчасти я понимала желание Рроака проводить брата в чертоги Первопредка. Хотя, как сказал сам Рроак, их прародитель не примет душу предателя – у Берготта не будет четвертой жизни.

Когда мы приземлились на главной площади, рассвет окрасил верхушки гор в красно-розовые тона. Несмотря на ранний час, драконы не спали. Может, кто-то доложил о возвращении кахррара, или причина в чем-то еще – я не знаю. Но сейчас на площади собрались едва ли не все жители.

Рроак аккуратно опустил нас с Берготтом на снег, обернулся человеком. Коротко поприветствовал драконов, запретил всем покидать территорию Северных Гнезд, объявил немедленное собрание парящих. В какой-то момент я даже решила, что за новостями о предательстве брата Рроак забыл обо мне. Но нет.

– Пожалуйста, побудь пока дома, – тихо проговорил он, приобнимая меня за плечи. – Как только закончу, вернусь. Нам нужно многое обсудить.

Я кивнула. Проследила взглядом за тем, как он дошел до тела Берготта, подхватил его и понес в чертог. Как из толпы вышли семнадцать парящих и молча двинулись за своим кахрраром.

Под сердцем заныло.

Каково сейчас Рроаку? Не просто лишиться последнего кровного родственника, но и узнать о его предательстве?

– Харрари!

Звонкий крик заставил вынырнуть из тяжелых мыслей и завертеть головой. Где? Откуда?

– Харрари!

Вон он!

Я вскочила так резко, что перед глазами заплясали черные мушки, а раненое плечо вновь дало о себе знать. Но меня это не остановило. Даже не замедлило. Я побежала навстречу, поймала моего мальчика в объятия, прижала к себе и, не сдержав эмоций, расплакалась.