думает, что с этим делать, или…

— Да, я сдала анализ и сделала УЗИ.

Питер занервничал:

— Какое УЗИ? Зачем? Что-то не так?

— Так принято, чтобы установить срок.

Он отодвинулся, чтобы посмотреть на ее плоский живот.

— И какой срок?

— Приблизительно пять недель.

Он снова кивнул.

Не молчи! Только не молчи!.. Это невозможно!

— Питер… ты не рад?

При этих словах он встрепенулся и перевел взгляд с живота на ее лицо:

— Малышка, я не рад. Я счастлив.

И он поцеловал жену. Крепко, смачно и со звуком. Так, что она рассмеялась. А он держал ее лицо в руках и целовал, целовал, целовал…

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 13 февраля, 19:14

Первым эту новость узнал главный юрист DPP, так как именно ему предстояло составить соглашение о неразглашении для прислуги, охраны, медперсонала, да вообще любого, кому придется об этом знать.

Ну а вторым, конечно же, Патрик, которого пригласил в кабинет Питер. Друг не подвел и долго хлопал будущего отца по плечу, говоря что-то типа: «Счастливый, чертяка!» После чего все деловые встречи на сегодня были отменены, была заказана еда и выпивка, и мужчины пили за здоровье матери и малыша, а сама мать, уютно устроившись на диване с ногами, счастливо за этим наблюдала. Питер не выпускал Кристину из виду. Пил, шутил, смеялся, но периодически трогал ее, будто проверяя, реальна ли она. Она в ответ пожимала его руку, и он успокаивался до следующего раза.

Ближе к вечеру, когда новость была проговорена и оговорена со всех сторон, Патрик вдруг загрустил:

— А я только собрался с Кристи поговорить, попросить ее отпускать тебя на покер, а тут такое. Теперь тебя точно из дома вечером не вытащишь.

Питер улыбнулся и сжал руку сидящей рядом жены. Она заинтересовалась:

— Какой покер? О чем ты?

Вмешался Питер:

— Неважно, милая. Забудь.

— Нет, подожди. Я хочу знать. Говори, Патрик.

Тот удивленно воззрился на друга:

— Серьезно? Она не знает, что ее муж бог покера?!

Питер отмахнулся от слов Патрика и полез одной рукой открывать пакет с орешками, так как очень не хотел забирать другую руку у жены. Заметив это, она наклонилась и, помогая мужу свободной рукой, потянула пакет на себя. Он разорвался, и орешки высыпались на стол. Будущих родителей это развеселило.

Пат, шел бы ты уже! Я хочу поцеловать жену, и, судя по ее взгляду, она меня — тоже.

Но Патрик мыслей Питера не читал и решил развить тему:

— Мы в покер играли всегда. Лет в тринадцать научились и играли постоянно. Ну раз в неделю так точно. А потом нас собралась отличная компания: я, Питер, Рой и Колин из бухгалтерии, ты его не знаешь, он теперь в Америке.

Она утвердительно кивнула.

— Кристи, мы играли пять лет! Представь, каждую пятницу, не пропустив ни одной! Представляешь?!

Кристина удивленно смотрела на мужа:

— Серьезно? Ты так любишь эту игру?

Он задумался:

— Любил. Теперь у меня другие приоритеты.

Ты. Теперь у меня есть ты.

Будто прочитав его мысли, жена быстро отвела глаза. Питер хмыкнул. Ничего не заметивший Патрик, гнул свою линию:

— Потом он уехал в Америку и увез Колина…

— Колин сам захотел.

— Ага, с тобой все захотели! И ты никого не звал!

Патрик сказал это с такой неожиданной злостью, что Кристина сначала удивленно посмотрела на него, а потом на Питера, смотрящего другу прямо в глаза.

Ты хочешь поговорить об этом? При Кристи? Не вопрос. Это не мой секрет. Решай.

Патрик отвел взгляд первым, выдохнул и вернул на лицо улыбку:

— И вот теперь, когда он здесь, я не могу его уговорить на игру. Аткинс согласился стать четвертым, все хотят, один он артачится.

Питер открыл рот, чтобы резко ответить Патрику и раз и навсегда закрыть эту тему, когда Кристина, дернув его за рукав, спросила:

— Почему?

Он удивленно посмотрел на нее.

— Почему ты не хочешь?

— Потому что не хочу вечер пятницы проводить с ними, а не с тобой.

— Ну пусть это будет не вечер пятницы.

Она живо повернулась к Патрику:

— Вам же не принципиально, верно?

Патрик, почувствовавший близость желанной цели, радостно закивал:

— Хоть утро вторника!

— Так встречайтесь хоть завтра и играйте. Я совсем не против.

Наверно, и на смертном одре, когда я буду умирать в окружении детей и внуков, она умудрится сказать что-то, что меня удивит.

Но вслух он сказал совсем другое:

— Завтра? Ты уверена?

Кристина порылась в памяти:

— А что у нас завтра?

Питер расхохотался:

— Малышка, ты понимаешь, что только что призналась, что совсем не готовилась к празднику… в отличие от меня.

Кристину осенило:

— День всех влюбленных! Конечно!

Питер кивал, прищурившись глядя на стремительно краснеющую жену:

— Ясно. Я, значит, без подарка. А для тебя подарок есть, милая. Уже доставили. Дома ждет.

Обожаю ее дразнить!

Кристина судорожно соображала, что бы ответить, когда Патрик наклонился к ней и прошептал что-то на ухо. Она радостно встрепенулась:

— Кстати, да!

Питер заинтересовался:

— «Да» что?

— У меня тоже подарок. Просто ты получил его сегодня.

И она положила руку на живот.

И тогда, наплевав на Патрика, Питер поцеловал жену.

— Да, родная, твой подарок лучше.

Кристина посмотрела в глаза мужа и потянулась к его губам. Когда позже они пришли в себя, Патрика в кабинете уже не было.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 14 февраля, 21:35

Таким образом, вечером четырнадцатого февраля во время романтического ужина Кристина получила в подарок серьги, изумительно подходящие к ее браслету, а Питер — диск с первым записанным УЗИ их малыша. Несколько раз просмотрев его, он взял с жены слово, что без него она больше не сделает ни одного исследования или чего-либо подобного. И вообще, с этого дня любой поход к врачу — только вместе. После этого муж повел несопротивляющуюся жену в спальню «проверять, насколько серьги подходят к браслету».

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 2 апреля, 23:53

После памятного разговора в кабинете Питера традиция «покер по пятницам» возобновилась, только теперь это был «покер по вторникам». В эти дни Кристина одна возвращалась домой после работы, а муж присоединялся к ней позже, в районе полуночи.

Беременность ее протекала легко и беспроблемно, что очень радовало ее врача и семью. Особо радовался муж, начитавшийся в интернете о женщинах, которым запрещали заниматься сексом вплоть до родов.

В первый апрельский вторник Питер остался на работе, так как на семь вечера в кабинете