Водитель кивнул, Дмитрий сел в машину, ворота стали открываться. Когда проем был достаточным, чтобы выехать, ворота замерли, и машина двинулась с места. Как только автомобиль покинул пределы участка, раздался звук взрыва. Оба человека Дмитрия тут же среагировали и выбежали на улицу. Гелендваген был поврежден и завален кусками грунта. Чуть поодаль от машины была видна воронка от взрыва гранаты. Когда охранники подбежали близко к автомобилю, из прилегающих кустов стали раздаваться выстрелы. Люди Дмитрия упали на землю, отползли за машину и начали отстреливаться. В охранника попала пуля и он замер на месте. Водитель Дмитрия, ругаясь, укрылся за колесом автомобиля и, периодически высовываясь, продолжал отстреливаться. Медленно открылась передняя пассажирская дверь, и оттуда на землю выполз Дмитрий. В его руке был пистолет. Он отодвинул тело убитого охранника, занял место возле переднего колеса, и тоже стал отстреливаться. В этот момент один за другим из приоткрытых ворот к месту действия подтянулись еще два человека Дмитрия. Первый из них сразу попал под огонь и упал замертво. Второй, стоящий за ним, пригнулся, растянулся по земле и пополз к линии зеленых насаждений, со стороны которой велся огонь. У Дмитрия закончились патроны, раздались щелчки пустого затвора. В этот момент его водитель получил ранение в руку, он вскрикнул и уронил пистолет. Как только Дмитрий и его люди прекратили стрелять, со стороны кустов показался человек в черном. На нем была балаклава. Он молнией метнулся к Гелендвагену, обогнул машину с передней стороны и оказался перед Дмитрием. Человек в маске навел на него пистолет и скомандовал:

– Брось! – Тот подчинился. – Встал!

Дмитрий грозно посмотрел ему в глаза и медленно поднялся.

Свободной рукой человек с пистолетом снял с себя маску. Это был Влад. Дмитрий смотрел на него в упор уверенно и с угрозой, а на лице Влада отражалась ненависть.

Вдруг в проеме ворот возникла Юля. Она была испугана. За ней мелькала приближающаяся фигура Анастасии, а за той немного поодаль следовала Елена. Влад стоял лицом к воротам и поэтому сразу уловил какое-то движение. Он машинально дернул рукой с пистолетом в ту сторону и сквозь Дмитрия бросил взгляд в проем, образовавшийся в воротах. Лицо Влада тут же застыло в изумлении. Он увидел ее.

– Юля?! – он на секунду впал в замешательство.

Девушка громко крикнула:

– Влад, нет!

…

Он учился в выпускном классе Английской Гимназии, когда в его школу перевелась она. Как он узнал позже, по мнению ее мамы, у нее хромал язык, и тогда та настояла, чтобы с нового учебного года она перешла в Английскую гимназию. Среди учеников было много золотой молодежи, к которой относился и Влад. Их компания особо выделялась среди прочих ребят. Сплоченные в одну группировку, и потому представлявшие настоящую силу, они делали только то, что им вздумается и никто не мог с ними справиться. Никакого криминала их компашка, конечно, не чинила, граней разумного не переходила и действовала только «в рамках закона». Но они доставляли много неприятностей другим ученикам, иногда просто подтрунивая над ними, а иногда и вообще жестоко потешаясь, что зависело от их сегодняшнего настроения. Жизнь многих ребят в этой школе была омрачена.

Каждый вечер после уроков компания собиралась во дворе перед школой. Она жила рядом и часто проходила мимо после классов по музыке, поэтому их встречи были неизбежными. Однажды, возвращаясь из музыкалки, она поравнялась с ними. Играла музыка, со стороны компании раздавались постоянные смешки. Ее засверлили глазами, но она выглядела такой естественной в своей уверенности, что никто из ребят не нашел, что сказать. Только когда она уже миновала место стойбища, Влад крикнул ей вслед:

– Здорóво, задрот!

Тогда она вернулась назад, вплотную подошла к нему и сказала:

– В стае шакалы – это сила. А поодиночке – шакал он и есть шакал.

В компании послышались обрывистые смешки, постепенно перерастающие в хохот.

– Смотри-ка, я угадала. Твои сородичи смеются над тобой. Подумай на досуге, с кем ты водишь дружбу.

Она смотрела прямо в глаза, потом подмигнула, медленно развернулась и ушла.

***

Шло время. Как-то одна из ее новоиспеченных подруг неожиданно позвонила, что было странным, ведь та никогда раньше этого не делала, и сказала, что в школе будет устроен вечер, посвященный окончанию четверти.

– Было бы здорово, если бы ты пришла. Тем более, что тебя очень ждут.

… На ней была любимая замшевая юбка темно-оливкового цвета, черный топ с боковыми прорезями на талии и черные замшевые сапоги на высокой танкетке. Она вошла. В компании почувствовалось оживление, было ясно, что готовился ответный маневр. Он подошел вплотную и нагло на нее уставился. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Этот цвет не в моде, – бросил он, указывая на ее юбку.

– Ты всегда так тупо шутишь или это я на тебя плохо влияю? – послышалось в ответ.

– Кто сказал, что я шучу?

– Раз нет, тогда ты тоже не в моде. – Она проникновенно заглянула в темно-оливковые глаза с черным рантом, окаймляющим радужку. – Беги домой и меняй линзы!

– Это натуральный цвет.

– Тем хуже для тебя. Уже ничего не поделаешь с тем, что ты вышел из моды.

– Я всегда в моде.

– Тогда смотри не износись рано.

– С кем ты здесь? С подружкой? Давно с ней вместе?

– А ты хочешь порекомендовать себя?

– Нет, просто хочу удостовериться в правильности моего предположения. Девушки с гадким характером часто оказываются, так сказать, недевушками. Отсюда и гадкий характер.

– Мне всегда казалось, что мужчины ничего не принимают на веру, а проверяют сами. Если они, конечно, мужчины.

Компания безмолвствовала, в ожидании его ответа. Он смотрел, не отводя взгляда.

– Так давай прямо здесь и проверим!

– А ты один не справишься? Без группы поддержки? – она сделала паузу, чтобы усилить эффект от сказанного. – Я не люблю свидетелей. И потом право выбора места и времени обычно остается за девушкой. Так, как правило, поступают мужчины.

– Сегодня я добрый. Валяй!

– Завтра в пять, в центре зала станции Охотный Ряд. И не опаздывай, я не жду.

Один из его друзей положил руку ему на плечо и смачно ухмыльнулся. Она бросила мимолетный взгляд на парня, затем снова повернулась к нему и сказала:

– Приходи без сородичей. Так им потом будет интереснее лясы точить.

***

Он стоял, облокотившись о перила балюстрады эскалатора. Ровно в пять она вышла из вагона, прошла в арку, ведущую к центру зала. Увидела. Смотрит. Она медленно, но решительно подошла вплотную, прикоснулась ладонями к его щекам, затем утопила пальцы в его волосы и поцеловала. Поцелуй был настолько неожиданным, что он сначала смешался, но потом быстро пришел в себя и со страстью ответил. Она целовала уверенно, как будто бы со знанием дела, то проводя языком по его языку, то приятно втягивая в себя его нижнюю губу, при этом слегка покусывая ее зубами. Внезапно отстранив его от себя, она спросила: