– Остались сомнения?

Она нырнула в глубину его глаз и после быстро ушла.

***

Десять дней тянулись как десять лет. Вот в комнате, залитой последним лучами солнца, раздался телефонный звонок. Она сняла трубку.

– Привет, – послышался долгожданный голос.

– Не ожидала тебя услышать, – сказала она спокойно.

– Не ждала?

– Я не это сказала.

– Значит, ждала…

– Да. Но не думала, что позвонишь.

– Не делай так, это вредно.

– Вредно что? Ждать, когда считаешь, что это бессмысленно, но все равно ждать?

– Хм, понимаешь с полуслова…

– Я знаю, что вредно. Но в последнее время мне стало это нравиться.

– Что такого произошло?

– Наверное, прощание с детством.

– То есть ты комплексами не страдаешь? Обычно в этом возрасте все девочки считают себя очень взрослыми и для них нет ничего страшнее, чем признаться себе самим, что это не так. Я уже не говорю, сказать вслух.

– Ты знаешь, можно думать что угодно. Но если твое сознание не совпадает с возрастом, тебе никогда не удастся выглядеть взрослее. Или моложе. Смотря, в какую сторону не совпадает.

– А в какую сторону не совпадает у тебя?

– Тебе виднее, ты же выше ростом!

– Хорошо, при встрече я присмотрюсь повнимательнее. Кстати, когда она?

– В этот раз оставим право выбора за тобой. Мне все равно. Десять дней я была свободна. Побуду свободной еще десять.

– А школа?

– В школе есть только пять достойных предметов. На них я хожу.

– Хм… Хорошо. Скажем, в пять, в центре зала станции Охотный Ряд. Сегодня.

– Тебе пора собираться, а то опоздаешь, – она повесила трубку.

***

Та же балюстрада эскалатора. Та же она. А вот он совсем другой.

– Пойдем гулять, погода хорошая, – он взял ее за руку и потащил к выходу.

– Не так быстро! Не забывай, что ты выше ростом!

Они поднялись в город. Это был чудесный маршрут: Тверская, минуя Маяковку, оставив слева Белорусский, все время прямо и прямо. Динамо, Аэропорт, разворот, снова Динамо…

– Что будешь делать дома? – неожиданно спросил он.

– Займусь музыкальными архивами. Давно надо привести их в порядок.

– Меломан?

– Скорее любитель. Но сумасшедший. Кстати, что у вас играло, когда я проходила в тот день мимо твоей кодлы?

– За кодлу – получишь.

– Ага, как именно?

– Я не скажу тебе, что это была за музыка.

– Хорошо, так даже интереснее. Найду сама.

– Попробуй.

Они вышли на аллею возле Динамо. Сели на скамейку. Сидели молча. Каждому знакомо это сладкое молчание, когда оба молчат не потому, что нечего сказать, а потому, что хотят продлить момент.

– Значит, ты мастер в вашей кодле?

Он метнул в нее яростный взгляд:

– Нет, скорее любитель.

– Я слышала, что каждый любитель в душе мечтает стать профессионалом. Поэтому ты так много тренируешься?

– Я всегда делаю то, что хочу делать в данный момент.

– Не плохая заявка для шестнадцати лет!

– Мне семнадцать. Но не важно, сколько тебе лет. Важно, чтобы возраст соответствовал твоему сознанию. Не так ли?

– Не знаю, но где-то я это уже слышала.

– Я могу себе позволить делать то, что хочу. В этом мое преимущество.

– Может потому, что у тебя просто не было достойных соперников?

– Это ты о себе?

– Нет, это я о жизни.

– Может, и не было. Тем интереснее.

В его нагловатом голосе слышалась уверенность мужчины. К тому моменту он уже был взрослым человеком. Уже тогда в нем глубоко сидел лидер.

– Поехали со мной, я хочу познакомить тебя со своими друзьями.

Это был неожиданный поворот. Она решила не придумывать ничего и ответила:

– Я не знаю, что тебе на это сказать.

– Я спрошу, где они. Наверное, где-то в городе.

Он достал телефон, набрал номер и после недолгого разговора заявил, что они едут к его друзьям.

***

Они зашли в помещение, где в приглушенном свете жизнь играла музыку города на лицах молодых и не очень людей. Они прошли дальше. В дальнем углу небольшой и затемненной комнаты она заметила парня со светлыми волосами. Похоже, смачная ухмылка была частью его имиджа: она сходила с его лица, наверное, только когда он спал.

– Кого я вижу! С почином, Шик, – нахально протянул блондин.

– Свои комментарии держи при себе, Лоял. А то рискуешь сменить погоняло – отрезал Влад.

– А вы тут все по порядковым номерам? Иначе, видимо, вас трудно будет различать.

– А мы могём и тебе номерок присвоить. Ща по-быстрому состряпаем подходящую кликуху, – продолжал блондин.

– Клички – это у собак. У людей – прозвища, Остряк, – ответила она.

– Перестань позориться, Олег, – произнес еще один из его друзей, вставая из-за столика. – Влад, будете что-нибудь пить?

– Буду минеральную воду. И, пожалуй, двойной эспрессо. Хочешь что-нибудь? – обратился он к ней.

– Чай.

– И чай.

Они сели за столик в дальнем углу.

– Откуда ты знаешь Котову? – спросил Влад.

– Я ее не знаю. Она мне недавно вдруг позвонила и сказала, что на школьном вечере меня будут ждать.

– Сучка.

– Так это же, наверное, хорошо! Иначе, если мне не изменяет память, не интересно.

– Одного этого недостаточно для того, чтобы было интересно.

– Я вижу, вы с ней близко знакомы.

– Глупые сучки не в моем вкусе.

– Вероятно, в твоем – просто глупые.

Влад сделал вид, что не услышал последней фразы.

– Пожалуйста, воздержись от комментариев в адрес моих знакомых в моем присутствии, – добавила она. – Не люблю, когда говорят за спиной и когда меня в это втягивают.

В комнате снова показался второй друг Влада. Он нес бутылку минеральной воды и стакан в одной руке и чашку чая в другой. За ним шел еще один парень с кофе и бокалами с темной прозрачной жидкостью, вероятно, коньяком. Ей показалось очень странным, что никто из них не курил и не матерился. Это было приятным удивлением.

– Спасибо, Серег, – адресовал Влад другу. Тот промолчал.