– Ты знаешь про маячок? Почему не работает? Где ты пропадал два дня? Как ты исчез из охраняемой комнаты? Что значит…

Вопросы сыпались горохом, видно, чекист действительно здорово взволновался. Обычная его обстоятельная манера разговора исчезла без следа. Петя подождал, пока вопросы закончатся, и принялся отвечать на них в порядке очередности:

– Про маячок дурак бы не догадался. Не работает, потому что я так хочу. Нахожусь я на зачарованном капище волхвов. На капище меня перенесло. В порядке – означает, что меня никто не украл и не собирается использовать в своей игре. Убивать тоже никто не собирается, – закончил он и добавил: – Да и проблематично сейчас это сделать.

На том конце повисло молчание.

Петя гадал, как скоро закончит переваривать информацию чекист.

Тот справился через пару минут.

– Значит, способности Избранного все-таки проявились. Забавно. И что ты собираешься делать?

– Домой хочу, – признался Петя.

– Так что тебе мешает вернуться?

– Ничего.

«Жаль, так и не узнаю, кто в сараюшке живет». Сожаление было не острым, скорее, мимолетным. В нем росла уверенность, что его визит на остров и не подразумевал детального осмотра достопримечательностей. Мало того, он знал, что никогда сюда больше не вернется.

И все же…

Он низко, уважительно, поклонился в сторону сараюшки.

Из избушки вышли трое мужчин в белых длинных одеждах, подпоясанных тонкими ремешками. Они выглядели бы совсем как настоящие, если бы не просвечивающий сквозь них пейзаж. Самый старший из них поднял руку, прощаясь. Остальные повторили его жест.

Петя кивнул и исчез.

Пробуждение вышло привычным – на больничной койке. Вернее, койка больничная, но находилась она в Петиной спальне. Рядом на стуле сидел Антон Павлович. Он как будто ждал, что Петя сейчас очнется, и поэтому сразу заговорил:

– Нам есть что рассказать друг другу.

– Угу, – кивнул парень. Чувствовал он себя отвратительно. Впрочем, это состояние тоже стало уже привычным.

Напрашивающийся вопрос, как он здесь оказался, парень задавать не стал. Наверняка нашли где-нибудь бессознательного и принесли. Делов-то.

Вместо этого он заговорил:

– Тогда, в Маратовом доме, Рустем попытался убить меня еще раз. На этот раз это были змеи: много-много гадюк. Брр!

Петя передернулся, вспомнив звук, с которым вокруг него падали чешуйчатые тела.

– Дед Марат спас меня, как вы и предсказывали.

Антон Павлович удовлетворенно кивнул, Петино желание сразу приступить к рассказу, минуя стадию вопросов «Где я?» и «Что со мной случилось?», ему понравилось, но парень кивка не заметил – он сосредоточенно смотрел в потолок, стараясь передать события как можно точнее. Ему хотелось поскорее отделаться от разговора, где будут заданы вопросы. Он не знает на них ответа. И напрягаться не хотелось.

– Потом… Не смогу объяснить, что потом. Все вокруг изменилось. Я мог… многое, но и мир вокруг стал другим. Ярче, больше, объемнее… Это не объяснить, это надо чувствовать!

– Ладно, – покладисто согласился Антон Павлович. – Ты дальше излагай.

– Дальше я очутился на острове волхвов, который охраняют золотые истуканы с рубиновыми глазами. Все как рассказывала мама. Еще там было вечно синее небо и бездонные топи вокруг, а в середине острова…

– Хранилище ведической мудрости в свитках и комментариях, – закончил за него Антон Павлович. – Я знаю, я читал эту легенду. Правда, всегда думал, что она выдумана от и до. Ошибался, – задумчиво добавил он. – Надеюсь, у тебя не возникало желания войти внутрь строения? Всякий, сумевший попасть на остров, становился еще одним хранителем этой самой мудрости. Навечно.

Петя покачал головой:

– Я не ощутил угрозы.

– Ее и не существовало. Как утверждала легенда, стать хранителем мудрости веков – великая честь! Не забудь потом мне подробненько все изложить на бумаге, а сейчас давай про Рустема. Ты, вообще, зачем к нему поперся? Приключений на задницу захотелось? Что от контакта ты окажешься, он знал, ничего нового ты ему не открыл. Нельзя дразнить зверя в его логове.

– Я просто не ожидал, что окажусь на корабле, – признался парень. – Подумал, что поделывает наш пришелец, а там – картинка за картинкой, погост, коридоры… Раз, и уже шагаю по кораблю. Наверное, я еще не умею пользоваться способностями Избранного.

– Возможно, – согласился Антон Павлович и осторожно поинтересовался: – Сейчас ты ощущаешь в себе что-либо необычное?

Петя прислушался к себе, но ничего, кроме дикой слабости не обнаружил. Она подзабылась во время разговора, но сейчас парень ощущал ее с новой силой. Мир имел привычные границы и краски. Грустно, но и одновременно успокаивало.

– Нет, – наконец, ответил он.

– Хорошо. – В голосе Антона Павловича явно сквозило облегчение.

– Почему?

– Видишь ли, Петр, человеческое тело в своем нынешнем состоянии не способно выдерживать подобные нагрузки. Можно, конечно, подкачаться энергией, но для этого ты должен уметь управлять своими способностями, а ты не умеешь. Если бы спонтанный выброс, спровоцированный стрессом, не закончился, передо мной лежал бы твой хладный труп, который не может ничего рассказать. Это было бы печально. Грубо говоря, ты надорвался. Ощущаешь сейчас сильнейшую слабость, так?

– Угу, – согласился парень и тут же переспросил: – Что печально? То, что я бы помер, или то, что не смог бы ничего рассказать?

– И то, и другое, – дипломатично выкрутился чекист.

– Ладно, бог с вами. – Петя махнул рукой и чуть не потерял сознание от избыточного для тела усилия.

– Вот-вот, – покивал Антон Павлович, – это я и имел в виду. Ты продолжай, не отвлекайся.

– Можно мне чаю?

– Держи. – Антон Павлович сунул ему в руку чашку с плескавшимся внутри коричневым напитком и пояснил: – Компот. Ты пей, он тебе полезный.

Петя компотов не любил еще с детского сада, но послушно приподнялся, заботливо придерживаемый Антоном Павловичем. Хлебнул, покатал во рту глоток приторной гадости, сморщился, торопливо допил всю чашку.

Снова откинувшись на подушку, он немного отдышался и продолжил:

– С Рустемом мы плохо поговорили. Я честно попытался объяснить, откуда у моих способностей ноги растут, но он не поверил. Распсиховался, гадостей наговорил, а потом и вовсе попытался меня убить. Конечно, у него не получилось, но, однако, неприятно.

– А откуда у твоих способностей ноги растут? – с интересом переспросил Антон Павлович.

Петя объяснил:

– Из Доброты. Есть такая могучая сила. Не путать с Милосердием.