– М-да, – глубокомысленно протянул парень, – не тронь говно, оно и не завоняет. – И повел рукой: – Хватит.

Рустем замолчал, тяжело дыша.

Петя смотрел на него с минуту, потом заговорил:

– Ты прав, мне жаль вас. Я мог бы выкинуть твой корабль в космос прямо сейчас и приказать никогда не возвращаться обратно. Но я попытаюсь хотя бы рассказать, что делает нас такими, какие мы есть. Возможно, вы поймете, хотя я уверен, что нет. Просто не захотите. Как ты думаешь, что делает землян такими, какие они есть?

– Творчество. Мысль. Воля сделать шаг вперед. Они первопричина, – ответил дипломат. – Мы детально изучили земную цивилизацию и выяснили, что у вас огромный творческий потенциал. Это указывает…

– И кое-что еще, – негромко вставил Петя. – Это что-то и переведет нас в итоге на другой виток.

– Что? – воззрился на него Рустем. Его поза стала напряженной, взгляд – жадным.

– Нельзя быть злым на этой дороге. Понимаете, как только мы начинаем воображать, что несем окружающим Добро и Истину, а остальные козлы и представители Зла, так сразу превращаемся в крестоносцев.

Рустем недоуменно наморщил лоб.

– Извините, – спохватился Петя, – совсем забыл, что вы не отсюда. Я имел в виду, что Добро и Истина сразу переходят на сторону противника. И если человек или сообщество не спохватятся сразу, то у них все шансы стать теми самыми представителями Зла. Это означает, что впереди их ждет упадок и забвение. Граница очень зыбкая, перейти ее легко. Вот вы хотели как лучше, а вот уже вас ненавидят и желают смерти, но вы не спрашиваете, где же ошибка, потому что переродились и не способны отличать черное от белого. Очень, кстати, похоже на ваш случай. Просто классика. Доброта – это та сила, которая помогает не ошибиться. Не путать ее с Милосердием, хотя они идут рядом. Милосердие глубже, но Доброта глобальнее. Доброта – это улыбка окружающему миру. И на нее мир охотно отзывается. Подозреваю, отсюда и растут ноги у сверхспособностей Избранного. Знаете, мне кажется, наши предки-язычники о чем-то таком подозревали на уровне своих верований. Все эти заговоры, разговоры с растениями и так далее. Жаль, они не пошли дальше. На бытовом уровне Доброта очень бы им пригодилась. Войн было бы меньше. Хотя о чем я? Сегодняшний день в этом плане ничем не отличается от вчерашнего. В нас, землянах, на самом деле очень мало доброты. Но у нас есть шанс. Это и отличает нас от – не будем говорить за всех – вашей цивилизации.

И не удержался от шпильки:

– Странно, что вы, такие боевитые, упустили из виду силу Доброты. Отдельный человек просто добр, а добрая цивилизация – страшная сила, покруче атомной бомбы будет. Для врагов.

– Хм. – Рустем откинулся на спинку стула и совсем человеческим жестом сложил пальцы в замок. – Доброта… Я знаком с понятием Доброты. Она присутствует у всех цивилизаций в большей или меньшей степени. Доброта к своим членам социума…

– А к чужим?

Рустем смотрел на него, недоуменно нахмурив брови:

– Зачем? Быть добрым к своим – понятно, но Доброта по отношению к чужим? А тем более, к чуждым нам расам? Бред. В доброте силы нет, быть добрым, когда выгодно, – другое дело. Дурацкие философские разговоры. Я думал, что ты действительно хочешь открыть нам тайну, но ошибся. Ты слабый дурак, бормочешь непонятно что, – объявил он.

Петя пожал плечами:

– Я был уверен, что не поймете.

– Ладно, хватит разговоров. – В Рустеме больше не чувствовалось жадного внимания, теперь перед парнем стоял просто представитель другой расы, собирающийся без тени сомнения убрать мешающую ему – ну, или его планете – помеху. В руках у Рустема материализовалась здоровенная дура, похожая на бластер из фантастического фильма.

– А как же милосердие? – осведомился Петя. Он прикрыл глаза, вокруг его тела начало распространяться сияние. Незаметное, впрочем, для дипломата.

– Здесь мы обойдемся без тебя, – объяснил он. – Твоя точная копия не доставит нам проблем, которые доставил ты. А ты отправишься с нами. Твои способности требуют тщательного изучения.

Сияние исчезло так же быстро, как появилось.

Загудело, пыхнуло, но парень остался стоять, как стоял. Позади него кристалликами льда рассыпалась обшивка стены.

Пришелец вытаращил глаза и опустил свое внушительное оружие. Видимо, он ожидал, какого-то другого эффекта.

Петя сморщился – у него ужасно защекотало в носу – и покачал головой:

– Не получится, даже не пытайтесь.

Ему было страшно и весело одновременно. Неожиданно приобретенная способность быть частью того, к чему он потянется мыслью, не покинула его. Сейчас он стал частью инопланетного корабля, он вибрировал его двигателями, ощупывал пространство локаторами. И ему очень хотелось в космос. Еле заметно провернулась турбина начального цикла, сжимая воздух, сейчас заработают атмосферные двигатели, пожирая кислород, и он плавно поднимется вверх, а там, за атмосферой – крейсерская скорость…

Петя потряс головой и любезно сообщил Рустему:

– У вас кабинное оборудование требует диагностики. Да, и вот здесь непорядок.

Пострадавшая обшивка на глазах принимала девственный вид, как будто ничего и не было.

Рустем плюхнулся обратно на стул. Выглядел он бледным.

Петя и сам офигел – не знал, что так может. Проявившиеся способности демонстрировали все новые грани. Впрочем, удивляться времени не осталось: корабль уже выходил из атмосферы, плазмогенераторы трепетали в предвкушении огромных температур, и пора домой, на Землю. Рустемом Петя был сыт по горло.

– Счастливого пути, – пожелал он дипломату.

Остров ждал его.

Над островом солнце светило по-прежнему ярко. За то время, пока Петя находился на рустемовом крейсере, оно не сдвинулось в сторону ни на йоту, продолжая кидать лучи ровно из центра синего, с облаками-каравеллами, пятна.

– Хорошо-то как! – Парень упал на прогретую землю и раскинул руки.

Полежать ему не дали.

В кармане завибрировало, потом запиликало.

Петя покопался в кармане и достал надрывающийся аппарат.

– Але?

– Фигли але! Ты жив?

– Жив, – признал очевидное парень.

– Фу-у-х. Где ты сейчас? – Вопрос прозвучал почти спокойно. Видимо, шеф Спецотдела смог взять себя в руки.

– На острове, – исчерпывающе ответил парень.

– На каком острове? – задал напрашивающийся вопрос Антон Павлович. – Оставайся на месте, и мы…

– Не стоит.

– Что?

– Не стоит, говорю, – громче произнес парень. – Маячок в телефоне не работает. И не беспокойтесь, со мной все в порядке. К тому же вам все равно сюда хода нет.

Он откуда-то знал, что так оно и есть.