Он отворачивается и уходит. И я, чтобы не показать своего разбитого состояния, следую за ним. Сажусь за стол и пытаюсь не показать того, что между нами только что произошло.

Он почти ничего не сделал. Но одними словами покорил, заставил сердце биться чаще.

И чтобы отвлечься, поднимаю взгляд вверх. Комкаю своё платье и случайно ловлю на себе взгляд Розы. Стыдно мне перед ней. И становится ещё сильнее.

Особенно сейчас, когда она подозрительно косится на меня. Приподнимает приветливо уголки губ.

И от этой улыбки…

В голову приходят нехорошие мысли. Беспокойство в сердце.

Но тут же всё отметаю. Нет, всё будет хорошо. Она ни за что не узнает, что у нас с Райтом когда-то что-то было.

Ричард

Возвращаемся домой за полночь. Макс предлагает остаться у них, и Роза соглашается. Уходит следом за Цветочком, что стремительно забегает в дом, скрываясь в его стенах.

Только хочу пойти следом, как ладонь Макса останавливает меня. Опускается внезапно на плечо.

— Не торопись, друг, — нотки в его голосе напрягают. Говорит тихо, спокойно, предупреждающе.

Оборачиваюсь к нему. Окидываю вопросительным взглядом.

— Поговорить надо, — лицо серьёзное. Как и тон. И что-то здесь не так.

— О чём?

— О дочерях моих, — дочерях? Почему не «дочери»? Ещё и эта сдержанность настораживает. — Что, одной мало, ты решил вторую себе пристроить?

Мчусь по коридорам офиса, слыша в ушах только грохот собственного сердца. Благо, уже поздний вечер, и никто не смотрит на меня, как на умалишённую! И всё благодаря вечеру перед новым годом.

Мужики — как малые дети! Лишь бы кулаками поразмахивать! И не говорят, из-за чего! Папа упёрся дубом!

Вышла сегодня из комнаты под вечер, выспалась до упора. А у него… Синяк под глазом. За селезёнку держится. На вопрос о том, что случилось, мама сказала, что они с Ричардом подрались. Как только мы приехали с вечера.

Что-то не поделили что ли? Не знаю! Хочу выяснить!

Как только удостоверилась, что с отцом всё в порядке, прибежала сюда. Роза помогает маме, не зная о случившемся, поэтому точно не спалит, где я.

Благо, Наталья безбожно сдала Райта. Причём, его новый кабинет. Поэтому слегка теряюсь на этажах, но мне помогают оставшиеся сотрудники-полуночники и трудяги найти новые апартаменты моего бывшего босса.

Это хорошо! Те стены были тонкие до такой степени, что чихнёшь — тебе за тридцать кабинетов «будь здоров» скажут.

Подбегаю совсем к другому, отличному от того кабинета.

Открываю дверь и залетаю в просторное, в разы больше, чем прежнее, помещение.

Наталья смотрит на меня в шоке, удивлённая моим поведением, а мне всё равно.

Вижу только Ричарда, который даже после драки сидит и работает! Осматриваю его издалека на наличие больших ран.

Рассечена бровь, губа. По сравнению с отцом — всё хорошо.

Блин, нашли они, когда ссориться! 31 декабря! Новый год, а они…

— Цветочек? — он удивлён не меньше меня. Я сама не понимаю, как, узнав об этом, рванула к Ричарду. Не раздумывая о последствиях.

— Ты в порядке? — спрашиваю обеспокоенно. Может, он там без ноги остался? Я всё же переживаю за него! Вдруг ноги или руки нет?

Но вместо нормального ответа на идеальном лице расплывается глупая усмешка.

— Волнуешься?

— А ты сам подумай! — не выдерживаю. Поиграться он здесь решил! — Нет! Два взрослых мужика друг на друга кулаками машут!

Я прохожу в кабинет и подмечаю, что этот намного удобнее. Просторнее, кликанья мышки Натальи не слышно.

Идеально!

— Боже, какая ты зануда, — встаёт с места и улыбается. Доволен как чёрт. И от этой улыбки, хочу развернуться и уйти. Чтобы победу свою не праздновал. А он мой приход именно так и оценивает. — Неужели и правда прибежала, узнав, что меня побили? Не надейся. Бой кончился ничьёй, я бился не всерьёз.

Приоткрываю в возмущении губы. Не всерьёз! Отец со льдом у глаза сидит!

И судя по тому, как Райт выравнивается и резко сгибается и морщится, у него тоже не всё гладко.

Хватается за ребро и издаёт стон. И он выходит у него приятный и притягательный. Ещё раз, что ли, его ударить?

— Ну, мне, всё же, немного прилетело, — отмазывается. Как же. Немного.

Я думаю, что он падает, поэтому машинально подаюсь вперёд. Дотрагиваюсь до плеча, потому что боюсь, что он упадёт.

— Ого, Лили и правда волнуется, — ехидничает, не сопротивляясь.

Ударить его хочу. Сильнее.

— Отстань, — огрызаюсь. Помогаю ему опереться о стол. — Чего случилось-то?

Во мне до сих пор живёт жуткий интерес.

— Бизнес не поделили, — отвечает обычно, и у меня нет сомнений, чтобы не верить. Но я всё равно ему не верю.

Не умеет Райт врать.

— А теперь честно, — настаиваю, чуть наклоняюсь, заглядывая в карие, тёплые и насмешливые глаза.

А он улыбается. Сверкает своей янтарной радужкой. Нравится ему то, что я за него волнуюсь.

— Не поделили о-о-о-очень большой бизнес. Не заморачивайся, Цветочек. Подай мне лучше вон ту мазь на стеллаже, — он кивает мне на шкаф. — Твой папка мне такой синяк оставил на рёбрах, задрался мазать.

Я активно киваю.

— Да-да, сейчас, — и опять я суетливо озираюсь по сторонам. Нахожу мазь, про которую он говорит. Подхожу к полочкам.

И замечаю горшок, что спокойно стоит рядом. Осматриваю расписные стенки и красивые цветы, которые распустились совсем недавно.

— Оценила свой подарок, да? — слышится в нескольких метрах.

Киваю. Я узнаю их сразу. Скорее всего, это тот самый цветочек, который я ему подарила. Только уже пересаженный.

— Нежные такие, — сама не ожидаю. Какое же совпадение. Лиля подарила боссу-тирану цветочек в виде лилий.

— Все в хозяйку, — шутит за спиной.

Ага, как же.

Подхожу к шкафчику, тянусь на носочках к мази. Даже на десятисантиметровых каблуках. Вот же великан! Ставит, куда хочет!

Хватаюсь за неё ладонью и собираюсь выпрямиться. Но чувствую, как задеваю что-то краешком куртки и ойкаю, смотря вниз. Надеюсь, ничего не свалила.

Тут любая вещь стоит больше моей зарплаты, когда я была у Райта на стажировке.

— Лили! — не понимаю, почему Ричард кричит. Оборачиваюсь к нему, а потом ощущаю неприятный удар. О грудь.