– А еще там есть монета, – разливался соловьем Растеряха, – как ее ни кидай, а она все равно падает кверху ликом царя Дабога, хоть весь день подбрасывай.

Он шел по вечерним улицам Киева рядом с Котом Баюном, расписывая тому особенности диковин.

– Ой, мой дорогой Растеряха… можно я буду вас так называть? – Кот весело улыбнулся. – Ну конечно, можно – разве такому, как я, кто-либо сможет отказать?

«Шути-шути, родной, главное – иди».

– Конечно, можно, – весело ответил шут, – меня все так зовут, я же не князь какой или боярин, со мной можно запросто.

– Вы так интересно все рассказываете. – Кот широко раскрыл глаза. – Надо обязательно позвать Аленушку, она наверняка тоже захочет посмотреть на такие диковины.

– Обязательно, но в другой раз, – весело ответил шут, – время уже позднее.

– Ах, обязательно надо ее позвать в другой раз, – кот был так весел, что невозможно было понять, дурачится он или нет, – сейчас на улице одна стража и осталась.

Они уже приближались к тайному двору, на углу стоял патруль из городской стражи. Старший стражник многозначительно посмотрел на Растеряху и кивнул ему: все в порядке.

– Наша стража нас бережет, – весело, стараясь попадать в тон коту, отозвался Растеряха.

– Что бы мы делали без наших славных защитников? – мурлыкнул кот. – А вот это темное здание за высоким забором, так удобно удаленное от остальных, – это и есть тайный двор?

– Он самый. – Растеряха понизил голос. – Про него столько всяких страшных историй ходит, да только бояться нечего, нам тут ничего не угрожает.

– Да кому в голову придет обидеть пушистого котика? – воскликнул Кот Баюн. – Я же такой обаятельный и миролюбивый. Убежден, что у меня просто нет врагов, вокруг меня одни друзья, такие как вы, мой любезный Растеряха.

«Точно, киса, ты окружен такими друзьями, как я».

– Вне всяких сомнений, – ответил шут, кланяясь и отворяя калитку, – я всегда обожал кошек, тем более друзей Аленушки. Все мы можем быть полезными друг другу.

«Да-да, принимай меня за подлизу».

– О да, мой добрый друг, вы очень скоро сможете быть полезным мне! – Кот был все так же весел и беззаботен.

– Прошу сюда, в подвал, – указал Растеряха на лестницу вниз.

– С превеликим удовольствием, – промурлыкал кот, спускаясь, – знали бы вы, мой друг, как я люблю подвалы…

Растеряха ждал, пока глаза привыкнут к полутьме подвала, но кот отлично видел в темноте, он осмотрелся и радостно крикнул:

– А вот и хозяин коллекции, боярин Полкан, если я не ошибаюсь!

В подвале стоял Полкан, сжимая в руках топор.

– Чу́дно, уже первый образец, – восхитился кот. – Наверное, этот удивительный топор имеет свою изумительную историю.

Боярин молчал, молчал и Растеряха.

– Да что же ты медлишь? – удивился шут. – Бей!

Кот молчал, боярин тоже. Молчал и растерявшийся шут, сейчас его прозвище как никогда подходило к нему. Он попытался крикнуть Полкану, но не смог – язык его не слушался.

– Ай, – сокрушенно ответил кот, садясь на пол, – неужели я так и не увижу диковин и не услышу сегодня удивительных историй? – Его голос звучал расстроенно.

Растеряха пытался пошевелиться. Он бросил взгляд на Полкана и понял, что тот в таком же положении. Все, что боярину удавалось, – это выпучивать глаза.

– Эх, – с грустью произнес кот, – а я так надеялся, так рассчитывал.

Кот посмотрел на шута, потом на хозяина тайного двора.

– Ну что же вы молчите, золотые мои? Не расстраивайте кису, я так люблю поболтать, скажите хоть что-нибудь.

Растеряха изо всех сил пытался хоть как-то пошевелиться, но тело его не слушалось.

– Не хотят разговаривать, – вздохнул кот грустно, – не уважают.

Он медленно подошел к Полкану.

– У меня к тебе только один вопрос, – кот, вопреки обыкновению, произнес эту фразу серьезным тоном, – и ты мне на него ответишь.

Боярин бешено вращал глазами и ничего не мог сделать.

– Ответишь, – вновь ласковым голосом произнес кот. – Вы Китеж нашли?

– Нет, – ответил Полкан и попытался произнести следом что-то еще, но слова не шли у него из горла.

– Нет, – задумчиво протянул Кот Баюн, словно взвешивая ответ. – Ну хоть ищете?

– Ищем, – снова выплюнул ответ боярин и снова не смог продолжить.

– Ищут, мои хорошие, – ласково глядя на Полкана, произнес кот. – Ну раз ищете – это хорошо, это значит, ты мне еще сможешь пригодиться.

Кот ласково погладил лапой боярина и повернулся к Растеряхе.

– А вот шут мне, пожалуй, не нужен, – кот весело засмеялся, – я сам такой забавный, сам шучу, сам и смеюсь. И Аленушка смеется, – добавил кот многозначительно. – Зачем мне соперник?

Растеряха силился что-то высказать в ответ, но слова так и не шли у него из горла.

– Не иначе как ты хочешь мне что-то сказать, – участливо обратился к нему кот, – я прав?

Растеряха выпучил глаза, пытаясь хотя бы промычать что-то.

– Ну конечно, я прав, мы же друзья, – обрадовался он, – наверняка ты хочешь пожелать мне приятного аппетита.

Кот приближался, открыв свою мощную пасть с острыми зубами. Сейчас он больше напоминал рысь, только был гораздо крупнее. Растеряха взвыл бы от ужаса, но тело его предало, отказываясь повиноваться.

– Ну не будь бякой, – расстроился кот. – Давай, пожелай своему дорогому другу приятного аппетита.

– Приятного… аппетита… – Слова выходили у шута медленно, против его воли.

– Другое дело! – обрадовался кот и многозначительно посмотрел на Полкана. – Вежливость – это так здорово, не правда ли?

По щекам Полкана тек пот вперемешку со слезами. Боярин с ужасом смотрел, как кот приступил к своей жуткой трапезе.

В шатре у Картауса висела мрачная тишина. Братья Арслан и Джейран, по своему обыкновению, молчали, Тимур тоже старался не подавать голос, чтобы не злить лишний раз отца.

– Да что вы такие грустные? – весело посмотрел на них Картаус. – Помер кто, что ли?

– И немало кто, – не поддержал шутливого тона хана Арслан. – Всё племя Молочного Жеребца вырезали.

– Великая степь скорбит, – равнодушно махнул рукой Картаус.

– И теперь ИХ много – после того, как к ним присоединился Жангир со своим туменом, – наконец высказал Тимур то, что боялись произнести вслух остальные. Кого это «их» – объяснять было не нужно, в последнее время все только и говорили что о появлении войска с песьими головами вместо шлемов.