– Вы меня слышите? – секундой спустя и тихо-тихо послышалось с той стороны: – Кивните, если да.

– Слышу! Тихо, но слышу! А вы кто?!

– Вы меня слышите? – Повторно послышалось из-под непроницаемо черного стекла шлема и Игорь поспешно закивал.

– А вы меня? Вы. Меня. Слышите? – Громко произнёс он, показывая себе на рот и ухо и, в мыслях разумеется, ругая идиотов отправивших на задание глухих исполнителей.

– Связь односторонняя. Я вас не слышу. Мне нужен Маслов. Игорь. Игоревич. Прошу его поднять руку.

– Я – Маслов, – он уже хотел было поднять руку, но Ольга, тихонько сидевшая рядом, вцепилась в неё обеими руками.

– Погоди, – торопливо зашептала она: – Скажи, что не ты это. Что ошиблись они, чёрт! Они же не слышат! Головой помотай, что ли!

– А чего мне бояться? – Пожав плечами, он поднял другую руку и несколько раз похлопал себя по груди: – Я – Маслов, я! Чего вам надо?

– Прошу соблюдать спокойствие, – продолжил незнакомец: – Через половину часа все ваши вопросы будут закрыты. Сохраняйте спокойствие.

Следующие пол часа оказались не самыми приятными для Игоря. Ольга, уверенная, что его, или вернее их, похитили ради выкупа, изводила его то жалобами на него – мол не мужик, раз ни себя, ни подругу защитить не можешь, а то и угрозами. Последние адресовались как ему, так и бандитам, которых она была готова стереть в космическую пыль за угрозы любимому. Игорь, пытавшейся вначале защищаться, быстро бросил это занятие, не видя ровно никаких шансов переубедить подругу. Почти весь перелёт он провёл расслабившись в своём кресле и развлекая себя разглядыванием двух фигур, усевшихся на краю корабля и свесивших ноги в пустоту.

Да, им, в отличии от него, можно было только позавидовать. Глухие же, что им то крики, то слёзы подруги. Сидят себе, полётом наслаждаются.

– Сволочи! – С чувством пробормотал Игорь, видя, как одна из фигур и вовсе улеглась на корпус закинув руки за голову.

– Да! Сволочи! – Немедленное вскинулась замолкшая на миг подруга: – Все сволочи! И они и ты! Все вы мужики такие сволочи и кобели! Вам всем…

Что им, мужикам, всем надо, сформулировать она не успела – чёрная, лишённая звёзд пустота, бывшая прямо по их курсу, вдруг расцвела огнями и перед ними проявился, словно из ничего, корабль.

– Не Ренегат, – вздохнул Маслов, всё ещё надеявшийся, что это похищение дело рук товарищей: – Ренегат – это Трирема, – повернувшись, пояснил он замолкшей с приоткрытым ртом подруге: – А это мелочь какая-то. Может Бирема? Я их, правда, мало видел. Или вовсе – Унирема, они…

Короткий поворот, вынесший их прямо в освещённый изнутри проём большого люка, заставил его замолчать и закрутить головой, разглядывая внутренности трюма.

Впрочем, разглядывать там было особо нечего – пустоту трюма нарушала лишь небольшая группа людей, замершая у дальней от входа стены.

Ещё несколько секунд и шлюп, пройдя сквозь плёнку силового поля, опустился на палубу прямо перед встречавшими его людьми.

Короткий щелчок, шипение и прозрачный колпак кабины приподнявшись сдвинулся назад, намекая на конец полёта. Выбираясь из кресла Игорь глубоко вдохнул местный воздух и удивлённо замер на месте – местный букет был сложен и противоречив.

К господствовавшему на всех попадавшихся ему кораблях аромату перегретого масла и пластика, здесь примешивались сильные нотки пряностей и едва уловимые, но вполне узнаваемые переливы алкоголя, перемешанного с запахом хорошо застоявшегося перегара.

Стоявший в первом ряду встречающих мужчина – его длиннополое одеяние, было более расшито золотом, чем у остальных, сделал шаг вперёд, когда Игорь, примерявшись к высоте корпуса шлюпа готовился спрыгнуть вниз.

– Вы – Ма-аслов? – Непривычно растягивая слова качнул он головой, на которой красовалась широкополая шляпа, яркая светлая лента которой была украшена крупной, бросавшей радужные отблески, брошью: – Ма Аслов. Иг… Иегор Иегоро-вич? – С трудом произнёс он по-русски, спотыкаясь практически на каждом слове.

– Да. Маслов, – кивнув ему, Игорь повернулся, подавая руку Ольге, а когда его взгляд вернулся на мужчину, то ему в грудь смотрел богато украшенный серебряными позументами темный и тонкоствольный пистолет.

– Эээ… Вы чего? – Чуть сдвинувшись в сторону, он попытался прикрыть собой вскрикнувшую девушку, но ствол в руке пирата – Игорь уже понимал, кто против него, издал короткое и словно сдвоенное шипение. Не успело оно смолкнуть, как правую половину его груди что-то несильно кольнуло, а раздавшийся сбоку вскрик подруги подтвердил, что выстрелов было два.

Скосив глаза вниз, он увидел торчащий из груди короткий дротик и потянулся к нему.

– Не стоит переживать, уважаемый Иг, – слова, пробивавшиеся через слой ниоткуда вдруг взявшегося тумана, были произнесены на всеобщем: – Вреда вашему здоровью нанесено не будет. А нам, – Игорю почудилась насмешка в голосе капитана пиратского борта: – Будет спокойнее, если Её слуга малость поспит.

Мотая головой как пьяный, Игорь, вложив в одно движение все силы, сумел-таки дотянуться до дротика и, ухватив пальцами его тонкое тело, выдернуть его жало из себя.

Рядом, тихо всхрапнув, на пол опустилась Ольга, но Игорю было не до неё. Собрав остатки сил – те, утекали из его тела как из пробитого ведра, он следил за падающим на пол дротиком.

Вот ярко оперённая игла ударилась и металл палубы, вот она отскочила вверх, сопроводив своё движение тонким звоном, вот пошла вниз, но что произошло дальше, Маслов уже не видел.

Пол под его ногами резко дёрнулся, уходя из-под ног и в поле зрения впрыгнул потолок отсека. Целую секунду, пока освещение не начало темнеть, Игорь разглядывал покрытый потёками потолок, гадая о происхождении бурых пятен на его поверхности, но тут свет погас окончательно.

– Что же… – Философски произнёс он, или только подумал – подобная мелочь для него сейчас была не важна: – Темно, значит ночь. А ночь – это…

То, что над ним наклонился, внимательно его разглядывая, вожак пиратов, Маслов уже не видел.

– Спит, – лихим щелчком сбив шляпу на затылок, весело ощерился он: – Тащите его в каюту. Подругу его – в соседнюю. Да зафиксируйте её. Смесь только на него была рассчитана, а нам проблемы не нужны.

Из которой Вы узнаете о неожиданных преображениях знакомых лиц, успехе Карася и о дарах Савфа, решившего осчастливить человечество.

Пробуждение было мягким.

Это был тот редкий случай, когда спящий, ещё не до конца вырвавшись из липких пут сна и не открыв глаза, уже понимал, что он выспался и что там, снаружи, его ждут куда как более важные дела и события, обещающие быть намного интереснее медленно расплывавшихся в голове обрывков снов.

Точно так осознал себя Игорь, а осознав, принялся ворочаться на мягком ложе, одновременно и желая окончательно проснуться, и всячески оттягивая этот момент.