–Девчонки вперёд,– вежливым жестом пригласит он Аню, и следом занёс их небольшой багаж.

Когда Аня зашла в светлую просторную кухню-гостиную, увидела огромный букет фиолетовых ирисов на столе. Они стояли в высокой вазе – свежие, источающие тонкий аромат, нежные и трогательные.

Пока Лера с Сергеем намывали руки в ванной, она подошла ближе, чтобы понюхать цветы, и увидела небольшую записку, аккуратно нацепленную на один из стеблей. Взяв карточку, Аня раскрыла и прочитала:

«О чём я думаю, о падающих звёздах…»

Она чуть-чуть подзависла, пробегаясь по остальным строкам творения Набокова. Надо же, как романтично. Почему-то она даже не ожидала от Мелёхина таких жестов. Видимо, Серёжа запомнил, как она цитировала стихотворение в то их первое свидание в ресторане. Ещё она помнила, как вернула ему ту фразу про дофамины. Прямо сейчас её собственные дофамины атаковали мозг, когда сильные руки Мелёхина оплели её талию и притянули к твёрдому, как скала телу. Губами он пробежался по изгибу её шеи. Аня наклонила голову вправо, Серёжа подул на кожу, убирая мешающие ему пряди волос и снова проложил короткую дорожку обжигающих поцелуев от плеча до уха.

–Анюта,– выдохнул он.

–Дофамин шкалит?– усмехнулась она.

–Тогда уж окситоцин – он за объятья отвечает,– поправил Серёжа с лёгким смешком.

Аня, изображая наигранную восторженность, в пол-оборота посмотрела на него.

–Боже, так вы, Сергей, не только физик-теоретик, но ещё и практикующий биолог.

Вход пошли запрещённые приёмы. Заложив большие пальцы рук за поясок её джинсов, Серёжа пробежался по обнажённой коже живота под кофтой, уткнулся носом в волосы, перекинутые через плечо, вздохнул поглубже дурманящий голову аромат.

–Сфера моих интересов практически бесконечна… но ведь я не могу набирать исключительно теоретический материал. И очень рассчитываю на совместную вечернюю практику.

Он вжался в неё бёдрами, абсолютно чётко давая понять, какую именно практику он имеет в виду.

Потом чуть отстранился, когда в гостиную притопала Лера, притаскивая за собой новые игрушки из спальни. Разместилась на диване, стоящим буквой «П» возле окна, принялась шуршать упаковками.

–Ого, что это? Ты скупил весь детский отдел в ближайшем магазине?

–В магазинах, Аня,– поправил Сергей,– в магазинах. Ну, мне надо же было чем-то занять себя, пока вы до меня столько дней ехали.

–Ты её избалуешь,– завела она свою любимую песню.

–А ты ещё не видела, сколько игрушек накупили мама с отцом. Завтра, кстати, мы едем знакомиться. Они хотели сегодня, но я убедил, что вам с дороги надо отдохнуть. А то мама бы сама уже к нам в гости мчалась.

–Вот так сразу.

–А что тянуть, Анют? Они уже вас любят, поверь мне. Как и говорил, мама мне промывку мозгов устроила, а отец решил завести беседу про обязательства и умение нести ответственность. Знаешь, почувствовал, будто мне снова лет шестнадцать, а не двадцать пять.

Мелёхин развернул Аню к себе лицом и совершенно серьёзно сказал:

–И вот ещё по поводу Леры: яеё три года почти не знал, я хочу её баловать, Ань, и это нормально. Потом… если у человека, пускай даже такого маленького, всё есть, если он получает желаемое, совсем не обязательно, что он вырастет эгоистом. Мне вот родители любую ерунду покупали, даже если она ломалась к вечеру, и дело было не в деньгах. Это мог быть какой-то дурацкий мигающий меч в ларьке около метро или маска супергероя, но… вроде, я нормальным человеком вырос, а не скупым брюзгой,– последние два слова Мелёхин произнёс с соответствующей интонацией, и Аня невольно хихикнула, чувствуя, что напряжение её слегка отпускает.

Вот уж точно: ни эгоистом, ни жадным Серёжа не был.

–Супер-герой мой,– протянула она, кое о чём вспоминая.

Аня развернулась к столу, куда поставила сумочку, расстегнула молнию и достала бежевый конверт. Хлопнула им по груди Серёге, и тот невольно подхватил и удержал конверт ладонью.

–Это что такое?– нахмурился он.

–Юрию Вадимовичу передай при встрече. Я всё подписала, где требовалось.

–Юрию Вадимовичу?..– до Мелёхина доходило очень медленно. Лицо его застыло, и он с ноткой досады протянул:– Ва-а-а-ря-я-я.

–Она тут совершенно не при чём, я сама догадалась,– поспешила уверить Аркадьева.

–Анют…

–Ничего не говори, я всё ещё немного зла.

–Всего лишь немного?

–Самую малость,– уточнила она.

Серёжа отложил конверт на стол и снова притянул Аню к себе. Обмен взглядами затянулся. Мелёхин видел, что уже прощён, но следовало уточнить:

–Тогда, надеюсь, мне сегодня удастся эту малость окончательно ликвидировать?

–Результат всегда зависит от качества приложенных усилий,– поучая, выдала она.

–Ох, Аркадьева, я буду очень стараться.

Аня накрыла его щёку своей ладонью, внезапно подумав, что за столько лет не сказала Мелёхину самого главного. Это было даже как-то странно. Уже сама слышала от него те самые слова, а он от неё – ни разу.

Серёжа замер, по лицу любимой видя, что внутри её идёт какой-то глубокий мыслительный процесс. От сердца немного отлегло, он понимал, что ей будет непросто, и завтрашний день не обещал быть лёгким, но он, как может, сделает его более приятным, более светлым для неё и для Леры.

–Серёж,– позвала Аня, и он приподнял вопросительно бровь.– Я люблю тебя.

Сергей на секунду замер, а потом мягко улыбнулся.

–Я уж думал, ты никогда этого не скажешь…

Глаза Ани широко распахнулись от возмущения и удивления. Она перед ним тут душу выворачивает, а он…

–Мелёхин!

–Я люблю тебя,– быстро перебил он, а затем подхватил Аню на руки, прижимая к себе. Та только охнуть успела.– Я люблю тебя, девочка моя.

Лето. Два года спустя

Аня открыла глаза, моргая и сразу не понимая, где оказалась. Потом события вчерашнего дня накатили одно за другим. Как они ехали сюда, за Лебяжье, к Птичьему острову, как Серёга палатку ставил, матрас надувной внутрь запихивал, чтобы она совсем уж на земле не спала, как ужин на костре готовили, а потом как наслаждались закатом над Финским заливом, попивая чай из металлических походных кружек.

В общем, не вылазка на природу у них была, а полный пятизвёздочный бивачный комфорт.

Леру оставили бабушке с дедушкой развлекаться, а сами укатили, чтобы побыть вдвоём. А то последние полгода, когда Серёжа более плотно занялся делами отцовской фирмы, у них время на совместный отдых резко сократилось. Можно было, конечно, по заведённой традиции в каком-нибудь СПА-отеле зависнуть, но Аня сама Серёже предложила на природу, и он с радостью согласился. Знала же, как ему иногда хотелось вырваться из города, из этого каменного мешка. Подальше от цивилизации, так сказать.