знала, что заколдованная Эмилия будет. Фауна теперь на удивление хорошо скрывала свой страх внешне, но я все еще чувствовала, как он кипит под поверхностью. Мое отсутствие страха не то чтобы напугало ее, но заставило почувствовать себя неловко. Мы не могли позволить себе отвлекаться, когда так много было поставлено на карту — мне нужно было успокоить ее беспокойство, чтобы она могла сосредоточиться.

— Как можно это избежать? — Я спросила.

Глаза Фауны сузились, но она, должно быть, решила не спрашивать, действительно ли я беспокоюсь, или успокаиваю ее. Она взглянула на книгу, лежащую перед ней.

— Согласно этому тексту, если сосредоточишься на своем вопросе и не потеряешь его из виду, ты сможешь перебирать воспоминания, пока не найдешь свой ответ. Воспоминания в основном пронизаны прозрачным кварцем, гематитом, аметистом или лазуритом. Ты держишь по одному кристаллу за раз, размышляя над своим вопросом; предположительно, это привлечет правильное воспоминание или наоборот.

Я кивнула, думая о вопросе, ответ на который мне был нужен больше всего.

— Ты уверен, что этот колодец узнает местонахождение Клинка Разрушения, если я попрошу его показать мне, где он находится?

— Теоретически, так и должно быть. Кто-то должен знать, где он находится, или, по крайней мере, знать о ком-то, кто вступал с ним в контакт. Даже если об этом прямо не говорится, это может появиться в очищенной памяти. Возможно, это не приведет к нему напрямую, но может дать нам отправную точку. — Фауна выдохнула. — Но я лично не знаю никого, кто когда-либо успешно пользовался колодцем.

Это привлекло мое внимание.

— Даже принцы Ада?

— Они не могут. Никто не знает почему. Его величество, конечно, пытался, когда проклятие вступило в силу. Он даже позволил Зависти использовать его. Обе попытки провалились. Они не могли получить доступ ни к каким воспоминаниям. Ни от смертных, ни от демонов, ни от каких-либо сверхъестественных существ.

Как любопытно.

— Колодец был здесь до того, как принцы демонов начали свое правление, верно?

— Да. — Фауна кивнула. — Статуя богини новая, но записи указывают на то, что сам колодец был построен задолго до образования Домов Греха. Но…

— Это не предшествовало мне.

— Нет, леди Эмилия. Кроме Старухи и Семерых Сестер, не так много существ было здесь до тебя и твоего близнеца.

Если бы мой замок все еще был на месте, меня бы беспокоила мысль о моем долгом существовании. Вместо этого я отбросила свою недавно освобожденную память назад, проложив туннель в огромную пещеру, которая, казалось, простиралась целую вечность. Воспоминание о временах, предшествовавших появлению принцев Ада, оставило у меня впечатление скуки.

Разврат. Еще до того, как дьявол занял свой трон, мы с Витторией приветствовали души.

И им не понравилась наша приветственная вечеринка.

Мы были безжалостными, злыми существами. И мы наслаждались этим.

У меня сложилось четкое впечатление, что именно поэтому наша мать с самого начала вмешивалась в воспоминания, почему она также создала завесу между горами, отделяющую Дом Мести от остальных Семи Кругов.

Селестия не хотела, чтобы кто-нибудь вспоминал время до того, как правили демоны.

Когда правили существа похуже.

Сила Гнева внезапно изменилась, втягивая меня в настоящее; она исчезла с того места, где он был, и снова появилась ближе. Более могущественная. Это обжигало, как солнечный жар. Он был зол. Так жестоко.

Великий Всевышний, его гнев заставил мою ярость петь, как боевой гимн. Его внимание потянулось ко мне, и я знала, что он чувствует мою силу и следует за ней к ее источнику. Снаружи башни по коридору прогрохотали шаги.

Фауна быстро попрощалась и выскочила за дверь. Ее эмоции дико накалялись. Наш король был в отвратительном настроении.

И у меня было хорошее представление о том, почему.

Я прислонилась к столу, ожидая того, что обещало стать настоящим проявлением эмоций. Его приход не разочаровал. Гнев сорвал дверь с петель и отбросил ее в сторону, как будто она ничего не весила. Золотые глаза вспыхнули его грехом, когда остановились на моих. Если и была быстрая вспышка облегчения, то она немедленно сменилась жесткостью ярости.

— Дверь не сделала ничего, чтобы заслужить это, — сказала я.

— Ты могла умереть.

Я сделала вид, что внимательно оглядываю себя.

— Зависть был прав. Бессмертие победило.

— Это был риск.

— Оправданный. — Я улыбнулась. На этот раз это не вызвало страха. Пристальный взгляда Гнева не отрывался от моего лица, его ярость все еще ярко пылала между нами. — Я знаю, почему ты не хотел, чтобы замок был сломан.

Он скрестил руки на груди и приподнял бровь. Соблазнительный, высокомерный демон.

— Я в состоянии контролировать свою ярость. Вашим подданным нечего бояться.

— Да? — Гнев покачал головой. — Запах дыма, оставшийся на твоей одежде, не имеет никакого отношения к мести? Почему-то я не могу представить вас с сестрой, сидящими у костра и обсуждающими прошлые времена, как две цивилизованные богини.

— Маленький акт мести был вполне заслужен, и ты это знаешь. — Я одарила его жестким взглядом, моя сила поднялась, чтобы противостоять его силе, прежде чем я крепко сжала ее. — Ведьмы должны считать, что им повезло, что я забрала только их ресторан, а не их жизни. Они могут отстроить его. И они дважды подумают, прежде чем снова перейти мне дорогу.

— Ты права. — Гнев вздохнул. — Они подумают, прежде чем напрямую напасть на тебя. Но это не помешает им ответить собственным огнем. — Он выдержал мой взгляд, его собственный стал таким же ледяным, как и его тон. — Жадность был отозван из Ямы в его дом. Его шпионы заметили ведьм, собирающихся в горах за его кругом. Они собираются напасть. Тогда они обвинят тебя.

И это было причиной гнева моего мужа.

Жадность потребовал бы возмездия как от меня, так и от Виттории, и мой принц был бы вынужден сделать выбор, который закончился бы кровопролитием.

Не было бы никакого наигранного Гнева, и я могла бы играть, чтобы избежать этого; все больше и больше Жадность становился проблемой. У меня почти не было сомнений в том, что он был ответственен за то, что зачарованный череп навел подозрение на моего близнеца. Знал ли он или подозревал, что Веста жива, казалось, не имело значения.

Он хотел отомстить. И он использовал бы это как идеальный предлог, чтобы потребовать хоть чего-то.

Мои руки сжались в кулаки по бокам.

— Отправьте послание в Дом Жадности с просьбой о немедленном визите. Мы нападем на ведьм до того, как они нанесут удар. И на этот раз я не буду милосердна. Пусть ведьмы и твой брат увидят, на что я способна.