Пока они боролись, Архитектор вытащил из угла сумку и спешно пытался в нее засунуть одну из самых маленьких клеток.

— Вы приходите и уничтожаете Землю! За это я уничтожу вас!

Доля правды в его словах была. У меня тоже были претензии к некоторым отвязным гостям, но последние годы особенно бесчинствовала компания Ту-Рахана, этот натворил бы настоящих бед. И с головой у блондина было сильно не в порядке, если он рассчитывал взять демона под контроль. Даже заразив Хаосом и сделав его врагом Земли.

— Люди увидят ваше настоящее лицо и возьмут в руки оружие!

Вздохнув, я отодрала ногу от черной пиявки и чуть ли не на цыпочках двинулась вдоль стены. Не знаю, что задумал Архитектор, но сбежать до суда я ему не позволю. Кроме того… сил уже не было слушать выспренные речи.

Шай тоже не остановился, чтобы как следует сразиться с жутким псом. Он отбросил монстра от себя и поспешил дальше, к порталу, из которого вылезала уже третья гончая.

Внезапно раздался звонкий щелчок. Псина дернулась, заворчала, поводя влево-вправо мордой. А с бока отлетел небольшой кусок костяного щитка. Выстрелы! По гончим начали стрелять!

Пока я наблюдала за Шаем, в помещение тихо и незаметно проник кто-то еще, прямо следом за сиятельным.

— Бить по глазам! — раздалась команда хриплым, простуженным голосом. Второй куратор Пограничной Академии, мистер Джонсон, тоже был здесь. И… я чуть не расплакалась. Очень скучала по своим, до тяжести в груди.

Именно этот знакомый тембр, а не поездка в машине или проклятый ангар, помог мне осознать — я же дома! На Земле!

Черные ловкие фигуры успели занять позиции за лестницами и прицельно лупили по монстрам, отвлекая их от занимающегося порталом Шая. Люди и демон работали совместно, слажено.

Пусть сейчас наше будущее полно неизвестности, но есть шанс, что мы сможем договориться, услышим и поймем друг друга. И Пограничная Академия выпустит специалистов, защищающих и Землю, и Умбру, стоящих на страже общего закона.

Серебряные волосы Сиятельного засветились от принимаемой магии. Высший касался портала и вбирал в себя его энергию. По воздуху разнесся запах озона. Выли подстреленные в глаза гончие. Шай покачнулся, и я плюнула на Архитектора, сменив траекторию и бросившись к жениху.

Много, слишком много энергии впитывал в себя Шай-Гирим. Пришлось прижаться щекой к красной, жесткой спине, закрыть глаза и начать забирать. Кусачие потоки магии сначала осторожно, потом более плавно и ровно принялись вливаться в меня, заполняя каждую клеточку. Странно, но совсем не больно, скорее правильно. Совсем не похоже на наши первые касания.

Сиятельный сблизил руки, сворачивая, скручивая овал прохода, и резко припечатал его к животу все еще дергающейся Рады. Закрывая проход в Хаос.

— Все? — осторожно спросила я.

— Еще минут пять надо постоять.

— Энергию сбалансировать?

— Нет, просто приятно.

Я стукнула его по спине и ахнула, когда он молниеносно развернулся, хватая меня и прижимая к горячему, все еще искрящемуся от переизбытка сил телу.

— Бабочка.

— Шай.

Что-то хлопнуло, и за его спиной распахнулись жесткие черно-красные крылья. Обняли нас обоих, закутывая в кокон.

— Никогда не видела демонов с крыльями, — завороженно пробормотала я.

— Для этого у высшего должна появиться пара. Ты же моя пара?

— Еще бы.

И я уткнулась носом ему в плечо, горячее, пахнущее травами.

— Шай, вы долго там? Что делать с этим?

Пока мы обнимались, снайперы подстрелили всех трех Гончих, и теперь настороженно поводя стволами, выходили в центр помещения. Несколько человек побежали вверх по лестницам, уже не скрываясь, угрожающе стуча ботинками.

Другие закрывали клетки, опечатывая их стальными тросиками.

Ангар, еще недавно пугающий, заполнялся деловитой, такой человечески приятной атмосферой. Как же хорошо среди своих!

А в жестких, похожих на ветви могучего дуба, коричневых от солнца руках куратора Джонсона болтался Архитектор, прижимавший к себе сумку.

— Вот с этим. Полуэльфом с одним оторванным ухом. Никак не могу понять, кто это, но хотел сбежать. Что с ним делаем?

— Судить будем, — сказал Шай. — Это лазутчик звероловов, император давно искал, кто Умбру раскалывает, будет рад познакомиться с виновником. Ты же его подкинешь к нам в посольство, ладно? Без меня.

Он ткнулся мне в макушку, заворчал и жалостливо продолжил:

— У меня невеста дико уставшая. Ее надо к врачу, потом накормить, обогреть…

Парни в камуфляже, оглядывая мою рогатую фигуру, принялись неопределенно хмыкать, явно не веря в мое несчастное, требующее врачебной заботы состояние.

— Ну если обогреть… — неопределенно произнес Джонсон, разглядывая мое смущенное лицо. — Эмили, рад видеть. Ты действительно выглядишь несколько… не в форме. Идите уж… к врачу.

И мы пошли. В некоторым смысле лечиться.

Хаос*- идут отсылки к структуре, связывающей мои миры. Пласт Хаоса и его проявления наиболее детально описаны в моей историей «Я — Стрела». В любом случае «Фантазии» — отдельное произведение.

Меня купали. Нежно омывали, проводя ладонями так легко, что хотелось прижать их сверху и надавить как следует.

Мне не хватало касаний, я вертелась в широкой круглой купальне, подставляя мокрые бока и с торжеством ловя темнеющий взгляд Сиятельного.

— С огнем играешь, Бабочка.

В ответ я царапнула его коготком у локтя, и скользнула грудью по внешней стороне кисти, удерживающей мочалку.

Мы оба все еще были в демонической форме. И сверхъестественная гладкость нечеловеческой кожи медленно сводила меня с ума.

Шай вытащил меня из воды практически обезумевшей. Магия бурлила в моей крови, ища выхода. Если в таком состоянии высший проводил последние годы, то я понимаю, как легко было выйти за предел.

Меня вытерли всю, даже рожки аккуратно промокнули.

И, завернутую в пушистое полотенце, понесли в кровать.

— Поспишь? — вкрадчиво спросил демон.

— Убью, — искренне ответила я, цепляясь за него. — Даже не шути так.

В своих мечтах первую ночь с мужчиной я представляла по-разному. При свечах. На покрывале среди леса. Даже на колючем сеновале после просмотра какого-нибудь фильма про ковбоев. Но никогда в своей жизни я не фантазировала о двух с половиной метровом гиганте, похожем на индейца, с жуткими рогами и темными крыльями.

— Бабочка…

Он восхищенно целовал, прикасаясь к каждой косточке, отмечая все мои повороты и впадинки.