Ей и вправду было нужно сюда прийти, и не только для того, чтобы поговорить с тётушкой. После того обряда с Нидейлой хотелось прикоснуться к маминой могиле и вспомнить этот поток света…

«Мама, прости меня и благослови. Я так долго думала, что мне не хватило твоей любви, но её было сполна – она идёт от тебя и сейчас. И я больше не отрицаю её и себя. Твоя сила, твоя женственность и мудрость – во мне. Ты подарила мне жизнь, которой я прежде распоряжалась так неумело. Нам всем стоит чему-то научиться.

И сейчас я вырвусь из замкнутого круга, я не повторю твою боль, хотя так близка была к этому. Ведь, беззаветно любя тебя и следуя за тобой, встретила мужчину, который так похож на отца. Но теперь я это вижу и могу вырваться из оков!

Я сама выберу свою судьбу, и сделаю это осознанно. Ради тебя и себя. Есть другой путь! Есть настоящая забота, нежность и любовь. И мне больше не нужно искать одобрение снаружи. Я есть, спасибо тебе, я есть! Уникальна и неповторима. Я есть сама по себе и только сейчас могу признать это полностью. И любовь начинается изнутри. С меня. Из моего сердца. К самой себе».

Горячо и почти беззвучно шепча, Ясмин чувствовала, как слёзы текут по щекам потоком. Это было так просто… Как проснуться! Просто – открыть глаза и увидеть наконец себя.

– Ну-ну, милая, – осторожно решила утешить её тётушка.

– Всё хорошо, – прошептала Ясмин и тихонько улыбнулась, не глядя на неё. – Послушайте. Мне нужна ваша помощь. – Тётушка заметно напряглась, и Ясмин поспешила шёпотом её успокоить: – Нидейла, которая проводила обряд, помогла понять, чего я на самом деле хочу. Просто скажите, что вы на моей стороне. И передайте кое-что остальным… – Как можно незаметнее она сунула ей записку, которую успела набросать.

Времени осталось совсем мало. Вернувшись в дом, Ясмин попросила Мартину принести воды для умывания. Из кабинета Вальдера доносились приглушённые голоса, и Ясмин торопливо вбежала в свою комнату.

Наконец постучалась служанка.

– Чем-то ещё помочь, госпожа?

– Да, помоги мне привести себя в порядок. Хочу хоть сегодня выглядеть хорошо.

– Вы всегда прекрасны, Ясмин! – всплеснула руками Мартина. – Что вы такое говорите!..

– У меня были трудные времена… – Ясмин повернулась к зеркалу и перекинула волосы через плечо, внимательно глядя в свои глаза. – Как вы здесь жили без меня?

– Все… по-прежнему, – отозвалась Мартина. – Правда, давеча один неприятный случай с дочкой Элсина, Майкой, но все остались живы. Там один из ихних… этот, как его… Гауд. Говорят, хотел снасильничать девицу.

Истинные слуги своего хозяина. Осмелели и набрались наглости, сочтя, что теперь-то уж они здесь полновластные хозяева. А может, теперь Вальдер перестал их сдерживать, наказывал её – Ясмин – за её поступок.

И едва ли теперь можно говорить с ним о том, чтобы он отпустил мятежников на свободу. С него станется оставить их бесправными рабами насовсем, благо такое происходит в других местах.

– Тогда скажи. Ты наверняка видишь всё, что происходит и происходило в моё отсутствие, особенно чем был занят хозяин. Мне будет нужно, чтобы ты это подтвердила, а ещё отправила кого-нибудь в одну деревню…

Вальдер, похоже, был занят сбором всех своих людей. Больше нельзя тянуть время, если она хочет выстоять в этой борьбе.

Расчёсанные волосы они с Мартиной оставили распущенными. Лёгкие, воздушные и блестящие от масла волосы рассыпались по плечам, окутывая невесомой защитой. Она подчеркнула тонкие изогнутые брови вразлёт, очертила мерцающей пудрой высокие скулы, прошлась и по приоткрытым бледно-пепельным губам. Поджала их задумчиво, снова окунаясь в воспоминания последних мгновений рядом с Рианом. Тёмные глаза сверкали неведомой тайной, которой вскоре она будет готова поделиться со всеми. Никогда прежде Ясмин не видела себя такой прекрасной, как в этот миг.

Вскоре ей удалось через мальчишку-слугу передать просьбу Кардьяну к ней заглянуть. Управляющий заметно повеселел, увидев её в добром и приподнятом настроении – после всего того, что происходило на его глазах последние недели.

– Какие успехи со сбором урожая? – торопливо спросила Ясмин, не зная, сколько ей дадут времени на разговор, и боясь, что их подслушивают.

– Заканчиваем на ближайшей плантации, осталось немного. Пару дней работ. Этот-то год у нас начался явно получше с урожаем, чем предыдущий, вот и затянулось, госпожа.

– Я так понимаю, проблему с кредитом мы уже решили?

Кардьян вскинул брови, мельком бросив взгляд в сторону кабинета Вальдера.

– Эти расходы уже закрыты в наших бумагах – я давеча слышал разговор хозяина… Слыхал, скоро должны прибыть из столицы с проверкой. В ближайшие дни, что ли.

В ближайшие дни? Проверка!

Это будет последняя жертва. Всё встало на свои места.

– Вот как. – В голове у Ясмин наконец до конца сложился план, как именно и когда действовать. Безумие! Но как же хочется это сделать. Она довольно вскинула голову и сощурилась. – Тогда послушай. Я хочу, чтобы вы сегодня сделали всё, чтобы закончить с урожаем поскорее и приступить вскоре к новым посадкам.

Кардьян посмотрел на неё внимательным долгим взглядом, наверняка замечая лёгкую безуминку в глубине глаз, шалость и отчаянную отвагу, и только потом кивнул. Ясмин приблизилась и прошептала ему те слова, которые только что охватили её пожаром.

– Вы готовы на всё, Кардьян?

– Погибать, так вместе, госпожа, – расплылся в широкой улыбке управляющий. В его глазах разгорелся тот же огонь, что у неё самой.

– Это будет сложно…

– Ваше счастье и наша свобода стоят этого, – твёрдо кивнул старик. – Я готов.

– Все, кто готов присоединиться, – вы получите указания, что делать и когда. Следуйте им слово в слово. А сейчас – отвлеки хозяина на как можно большее время. И пусть Ао и Теа услышат нашу волю.

32. В тебе сила

Ясмин замерла у окна и раскинула руки, обхватив распахнутые ставни.

Она почувствовала, будто её перемена затронула не только поместье – весь мир вокруг. Менялась погода, сгущались вокруг тучи. В это время обычно парило так, что казалось, на открытом небе никогда не появится ни единого облачка. Сейчас же мрачно нависали идущие от невысоких гор тучи и задувал в открытые окна горячий ветер.

И темнело так, будто стремительно наступал вечер…

– Будет дождь… – там и сям заговорили в поместье.

Ясмин смотрела в окно на то, как меняются и сгущаются тени.

Как прежде уже не будет. Они оба перешли черту. Она – ушла к колдунье и решилась