Руби поднял голову, и Андрей закончил:

– Искины не врут себе. Никогда. Так что, наверное, в этом ты больше искин.

Он грустно улыбнулся.

В это время к Нике подошла мать, и только сейчас Андрей и Руби заметили их обеих.

– Мама, – сказала ошарашенная Ника, – он только что выбрал сторону. У нас есть четвертый игрок!

Орланы никогда не носят на себе людей.

Кроме особых случаев. Если люди спасли орланам жизнь, например.

Таир вручил Руби манар, взяв с мальчика обещание, что артефакт вернется к серым. Пять самых сильных орланов должны были нести Руби на себе по очереди.

– Как далеко отсюда до Безымянного острова? – спросил Андрей.

– Мы никогда не знаем точно, где он окажется, – ответил Таир. – Но беспокоиться не о чем: «Светлый лес» безошибочно укажет дорогу туда.

Итан обнял Руби, и тот сел на белохвостого орлана.

– Не уроните мальчика, – сказала на прощание мать Ники.

Процессия взмыла в воздух и, летя невысоко, устремилась вперед, для начала – на запад. Ника махала вслед. Вскоре стоящие на берегу заметили, что в сторону отчалившего отряда по морю движутся дорожки. Кто-то, еле видимый в сумерках, плыл под водой.

– Дельфиноптеры, – сказал конде серых. – На случай, если он вдруг упадет. Или не сможет удержать «Светлый лес».

– Я думала, они помогают только волшебным существам, – обрадовалась Ника.

– Они помогают тем, кто в этом нуждается, – ответила мать.

Вскоре орланы исчезли за горизонтом, унося с собой свет манара.

Безымянный

Орланы доставили Руби прямо к окну, на самый верх. Изо всех сил сжимая орлана ногами, Руби пригнулся к самой его спине и зажмурился от страха. Тим увидел делегацию своевременно и поспешил поднять раму.

– Вот это да! – воскликнул он, втаскивая Руби через подоконник. – Такого я еще не видел! Да отпусти ты орлана уже, прибыли! Четыре сошлись в одном.

Руби открыл глаза. Выглядел он слегка обалдевшим.

– И манар привез, молодец! Но только это все равно не все, «Солнце маяка-то» до сих пор бесхозным болтается! Надеюсь, твои друзья установят его куда следует. Так, я вижу, ты не в себе, – нахмурился Тим. – А соображалка должна быть ясной. Чашечка ароматного какао не повредит! А вы, ребята, ждите внизу! – обратился Тим к орланам. – Сейчас спущусь и насыплю крошек, хе-хе…

Оценили оборотни шутку или нет, но послушно спустились, чтобы рассесться на ступенях. Путь, во время которого они по очереди несли человека, был очень утомительным.

– Кто это такие? – наконец выдавил Руби, кивнув на Сергея и орлана.

– Да какая разница? Друзья со Светлоярска. Садись вон за белый угол, партия давно начата!

Откуда ни возьмись, взялась табуретка, которую Тим ногой придвинул к столу, и огромная чашка, которую он буквально силой впихнул мальчишке в руки, забрав у него манар.

– Дай сюда «Светлый лес»! Он пойдет к остальным.

Манар занял свое место на каминной полке.

– Пей и сразу делай ход. Правила просты!

Центральный

Дракон чувствовал, что ему не победить Фенрира. Силы были равны, противники – одинаково измотаны. Еще чуть-чуть, и крылья больше не поднимут, дыхание собьется. Уже сейчас вместо огня из пасти вырываются лишь искры. Дракон понимал, что, если умрет, мир останется во власти силы, которая поглотит его.

Волк тоже выдохся. Дракон был меньше и слабее, но возможность летать компенсировала недостаток силы с лихвой. К тому же шкура волка саднила от ожогов. Фенрир мечтал только об одном: чтобы все это поскорее закончилось.

«Мир – как мышеловка», – вспоминает дракон. И двум сильнейшим волшебным существам тесно в мышеловке. Кто-то должен уйти.

Последний рывок, взлет, крылья держат, дракон выпускает когти и рвет ими ткань мироздания. Через образовавшуюся брешь льется ослепительный свет. Фенрир, не удержавшись на ногах, ухает туда.

Дыра закрывается.

Дракону нужно всего несколько мгновений, чтобы отдышаться. Затем он поднимается в воздух – высоко-высоко – и уносится неизвестно куда. Жители Центрального, успевшие заметить его снизу, решают, что это какой-то тренировочный шоу-полет к Дню острова.

На месте недавней битвы стоят ничего не помнящая императрица и конде, истекающий кровью.

– Что здесь произошло… – кладя руку на лоб, говорит Валерия.

– Попытка нападения на ваше величество, – отвечает Антон, не моргнув глазом. – Я дрался как мог. Но злоумышленники, к сожалению, скрылись.

– Все равно… вероятно, вы спасли мне жизнь! – говорит императрица. – В то время как моя охрана занималась неизвестно чем. Всех уволю! А вы – храбрец и достойны награды! У вас есть какое-нибудь желание? Не стесняйтесь!

– Отпуск, ваше величество! – отвечает Антон, кое-как изобразив кивок вместо поклона. – Я не был в отпуске одиннадцать лет. А сейчас мне это просто необходимо, чтобы иметь возможность жениться.

– О, у вас есть невеста! Немного завидую ей.

Антон вздрагивает, но Валерия продолжает как ни в чем не бывало:

– Отпуск, разумеется. Но сейчас, я вижу, вам необходима помощь. Вряд ли невесте понравится ваш труп в качестве свадебного подарка. Охрана!

Наконец-то появляются до сих пор прятавшиеся охранники и уводят орлана в медпункт.

– Шар… – обернувшись через плечо, бросает Антон.

– Принесите ему шар, – не глядя, говорит императрица, и один из искинов спешит выполнить поручение.

– И пожалуйста, обрисуйте мне кратчайший маршрут до маяка на западном берегу, – обращается к нему Антон.

Валерия вернулась в зал для церемоний. Кнопка дозвона главного искина светилась зеленым. Она нажала ее.

– Что у вас, господин главный искин?

– Мелочь, ваше величество. Петиция о пересмотре образовательной программы. Просьба вернуть гуманитарные предметы и сделать ношение мыслешунтов строго по желанию.

– А у нас было не по желанию?

– Нет. Добровольно-принудительно.

– Ну так отмените! Глупость какая!

– Сделано, ваше величество. А что насчет первого пункта?

– Гуманитарные предметы? А кто за них просит?

– Искины, ваше величество.

– Вы просите?! Но почему?

– Изучение исключительно технических дисциплин себя не оправдывает.

– Да? Ну, вам виднее. Вы же воспитываете НИ. А хуже не сделаем?

– Пока не попробуем, не узнаем, ваше величество.

– Что ж, вы правы. Разрешаю!