– Меня что, слоны топтали?!

– Почти. Фенриры.

– Он пришел за мной в тюрьму, прикинь? И я зачем-то с ним поперся, как в трансе был. А дальше-то что? Вообще ничего не помню.

– Ты его победил.

– Да ладно?!

– Иначе мы не сидели бы здесь.

– А как мы сюда… – Арт вертел головой. – За каким чертом мы опять залезли на крышу?!

Я смеялась и не могла остановиться. Во-первых, потому, что ушло напряжение, – в глубине души я боялась, что он может не проснуться. Во-вторых, он был такой забавный сейчас. А в-третьих, потому, что был рядом, был человеком. Просто был!

– Ты такая милая, когда смеешься.

И я даже не успела ничего ответить, как он сгреб меня в охапку и поцеловал.

Тоже Аня

Эта история еще не закончена, но я уже не увижусь с вами до эпилога, и все, что со мной будет дальше, поведаю сейчас.

Мой рассказ начался с того, как я вспоминаю свою маму. Пусть он этим и закончится.

Я приехала на Светлоярск вместе с папой, и мы обняли маму.

А потом мы все вместе вернулись на Центральный и теперь будем жить здесь. И ходить в гости к Руби и Итану А они будут часто приходить к нам.

И конечно же, я буду встречаться с Артом! И дружить с Елкой.

Ах да. И ходить в местную школу. Я ведь так люблю физику!

Но я обязательно еще побываю на Светлоярске, тем более что комиссар говорит, что я скоро понадоблюсь. Очень скоро.

У меня – все. А у вас – еще нет.

* * *

Лампа маяка находится над маячной комнатой. Железная лесенка, не слишком заметная на стене, ведет наверх, через круглое отверстие, в застекленное помещение, в центре которого располагается огромная свеча.

– Ребятишки, оставайтесь тут. Будете кнопки мне на пульте нажимать.

– А где пульт-то? – вертится на месте Кит.

– Кровать отодвинь, – отвечает сверху Патрик.

Кит сдвигает кровать. За спинкой действительно пульт.

– Проверь, чтобы тумблеры блока питания и блока управления стояли на нуле.

– Стоят!

– Отлично.

Сверху слышится звяканье, как будто открывают что-то металлическое.

– Да тут и правда пусто внутри. А снаружи и не сказать. А мы-то зажечь его пытались, олухи!

– Кто?

– Да мы с другими техно. Сейчас ни в коем разе не нажимай ничего!

– Ага.

Опять какие-то звуки, словно металлом по стеклу, потом – прежнее позвякивание.

– Колпаком накрыл. Так, а ну ставь блок питания на «один».

– Сделал!

– Вижу. А ведь работает, собака. – Патрик счастливо смеется.

Потом спускается в маячную комнату. Снизу лампа еще больше походит на свечу в подсвечнике.

– Пока разгорается, на него можно смотреть, – с гордостью говорит Патрик. – А как запылает вовсю – глазам больно. Эх, здорово!

Он переводит взгляд на пульт и меняется в лице.

– Ты что включил, обормот? Я ж сказал: Блок питания на единицу! А ты блок управления поставил, это вообще не для того, это для регулировки… Постой-постой. А как он работает без питания?!

Патрик задирает голову, но тут же опускает, зажмурившись. Из глаз текут слезы – столь ярок свет.

– Ну, может, артефакт – он сам…

– Да нет, там же контакты внизу! Ты щелкнул, они и подсоединились… Так, я ничего не понимаю…

– Дядь Патрик, – встревает Ундина. – Так вы же… ну… техно?

– Так бывший… Или?!

Патрик садится на отодвинутую кровать.

– А ну глянь, Китеныш, фонарик висит там?

Кит снимает с гвоздя рядом с телефоном фонарик и подает ему. Сдвинув крышку, Патрик вынимает батарейки и вдавливает кнопку.

Фонарик горит.

Кит с Ундиной смотрят на него со священным ужасом.

– Я никогда так не мог, – бормочет Патрик. – Я был мастер дверей. Но это…

– Зачем нам два мастера дверей, дядь Патрик! Теперь ты будешь смотритель маяка, это даже круче!

Патрик шмыгает носом:

– Ты прав, стриженый!

– Да чего ж ты плачешь, радоваться надо!

Кит с Ундиной хватают Патрика за руки и поднимают с кровати. В маячной комнате неимоверно тесно. Но это не препятствие для тех, кто прямо сейчас танцует степ.

Светлоярск

В Городе-за-воротами рассвет.

Свет маяка, или просто солнце, проникает между ветками деревьев, золотит их светлую кору.

И лес потихоньку успокаивается. Перестает буйствовать. Оставляет в покое кирпичную стену – тем более что это единственное, что он не смог разрушить. Остается еще железная дорога, но она так завалена битым камнем и гнутым металлом, что воспользоваться ею удастся нескоро. Жаль, что так и не заработали фонтаны, так и не загорелся свет в домах. Но это временно. Сюда придут новые техно и отстроят новый город. Наверное, он всегда будет называться новым, сколько бы веков ни простоял, – такова уж его история.

На острове, кроме башни с часами – должно быть, она тоже вечная, – уцелел только музей.

Что же находится в музее Светлоярска?

Если зайти сюда, можно отыскать… старый черно-белый телевизор. А еще – фильмоскоп. Фотоувеличитель. Фен. И даже детскую игру-викторину, в которой при правильном ответе загорается лампочка… Она до сих пор загорается, хотя прошло уже тридцать лет. Эту игру сделали техно, и она тоже – вечная.

Жителей разрушенных домов увозит паром. Их примет Центральный остров – даст временное жилье и пособие. Немногие остаются здесь – дворник, портной, лодочник, смотритель музея, пекарь… Пекарь ни за что не оставит без хлеба интернатских, а интернатские никуда не собираются. Разве что на Рока-Алада, в школу к орланам. А еще на церемонию присяги, ведь такое нечасто увидишь!

Лиза с Викусиком торчат на пристани и глазеют на паром. И о чем-то шепчутся. Наконец на пароме объявляют отплытие.

Но отчего-то он не трогается с места. Пассажиры недоумевают, команда беспокоится, капитан начинает нервничать. Машинный отдел в полном составе разводит руками.

Так продолжается до тех пор, пока на пристани не появляется дядя Коля и, взяв каждую из двойняшек за ухо, под громкий визг утаскивает их с причала.

– Вот из-за таких, как вы! – сердится дядя Коля. – Из-за таких, как вы!.. Из-за таких, как вы!

Безымянный

Елка и Руби спали в кресле, вытянув ноги на табуретки. Орлан-Виталик нахохлился в углу и тоже дремал. Им не мешал даже яркий свет «Солнца маяка», заливающий башню. Снятые с доски фишки валялись под столом. В пылу сражения их кидали прямо на пол. Но было их, к счастью, немного – детям почти удалось сберечь действующих лиц. Не спал только Сергей. Стоя у окна, он смотрел в одну точку. Тим подошел к нему и хлопнул по спине.