– Я хочу быть там с тобой. Я поэтому и приехал. На этотраз она кивнула, понимая, и ее пальцы медленно сжали его руки.

Когда на следующее утро Изабелла вышла из машины, спереди исзади ее охраняли полицейские, а слева и справа шли Корбет и Бернардо. Всевместе они с трудом пробились сквозь толпу; она шла, опустив голову, ее лицоприкрывали поля черной шляпы. Несколько мгновений спустя они уже были в залесуда; вошел судья и вызвал на допрос Альфредо Паччиоли, ювелира.

– ...И синьора ди Сан-Грегорио принесла вам своиювелирные украшения? Все?

– Да, – пробормотал Паччиоли.

– Что вы дали ей взамен? Вы ей дали что-нибудь? –настаивал адвокат, и Паччиоли снова ответил:

– Да. Я отдал ей все наличные деньги, имевшиеся у меняв тот момент. И я достал еще триста тысяч долларов у моих знакомых. Я такжепообещал дать ей еще столько же через неделю.

– А что она сказала?

Корбет почувствовал, как напряглась Изабелла, сидевшая рядомс ним, и он слегка повернулся, чтобы наблюдать за ней. Ее лицо было оченьбледным, почти белым.

– Она сказала, что этого недостаточно, но взяла деньги.

– Она объяснила вам, зачем ей нужны деньги?

– Нет. – Паччиоли замолчал, не в силах продолжать.Когда он вновь заговорил, то перешел почти на шепот: – Но я предполагал. Она...она... выглядела... уничтоженной... разбитой... испуганной... – Затем емупришлось замолчать, так как слезы заливали его багровое лицо. Он встретилсяглазами с Изабеллой. Она тоже плакала.

Судья объявил перерыв.

Допрос свидетелей продолжался мучительно долго, в течениетрех дней. Наконец на пятое утро судья с сожалением посмотрел на нее и вызвална допрос.

– Вы – Изабелла ди Сан-Грегорио?

– Да, – сказала она дрожащим шепотом.

– Вы – вдова Амадео ди Сан-Грегорио, похищенного из егоофиса семнадцатого сентября и убитого... – Судья уточнил дату, и Изабеллакивнула:

– Да. Это так.

– Вы можете рассказать нам по порядку, что произошло втот день? Когда вы в последний раз видели мужа, что вы делали, что слышали?

Она шаг за шагом воспроизводила события того дня: ее приездв дом мод в то утро, обсуждение служебных вопросов, предупреждение Бернардо ито, как она и Амадео были тронуты, но не вняли его предупреждению. Она бросилавзгляд на Бернардо. В его глазах стояли слезы, и он отвернулся.

Корбет с волнением следил за процессом, желая, чтобы ейхватило сил выдержать до конца. Он уже несколько дней наблюдал за ней и слушалее, отвозил во второй половине дня в «Сан-Грегорио» и разговаривал с ней доночи. Но он не касался интимных тем, не притрагивался к ней, только с нежностьюсмотрел. Он приехал в Рим как ее друг, зная, что эти дни станут самымиболезненными, что, пережив их, она наконец-то обретет свободу. Но он такжепонимал, что это может сломать ее, что если она и переживет судебный процесс,то может ничего не захотеть от него. Но в любом случае он приехал, он был там,готовый сделать для нее все.

– А когда вы поняли, что ваш муж задерживается?

– Не знаю... что-то около половины восьмого. Онарассказала, что ее отвлек Алессандро. Затем, мучительно переживая, Изабелластала объяснять, как позвонила Бернардо, как ждала, внезапно испугавшись. Апотом зазвонил телефон. Она начала описывать, как все было, но сорвалась и немогла продолжать. Она судорожно вздыхала, глотая воздух и стараясь взять себя вруки, но вдруг заплакала.

– Они... они сказали, что... мой муж у них. – Слова струдом прорывались между вздохами и всхлипываниями. – ...что они убьют его...и... они дали мне поговорить с ним, и он сказал...

Бернардо выразительно посмотрел на судью, но тот толькокивнул. Лучше, если она расскажет все сразу. Надо было продолжать.

– И что вы сделали потом?

– Бернардо... приехал синьор Франко. Мы поговорили. Ачуть позже позвонили в полицию.

– Почему не сразу же? Похитители сказали, чтобы выэтого не делали?

Она глубоко вздохнула.

– Да, потом. Но сначала я боялась, что если позвоню вполицию, то мои счета будут заморожены и мне негде будет взять деньги. И они,конечно же, были заморожены. – Она произнесла это с горечью.

– И поэтому вы пытались продать свои ювелирныеукрашения?

Она посмотрела на Паччиоли, сидевшего в конце зала суда, икивнула. Он плакал.

– Да. Я бы сделала все... что угодно.

У Корбета напряглись скулы, и они с Бернардо обменялисьвзглядами.

– А что произошло потом? Вы достали деньги? Вы вручилиих похитителям, хотя их было меньше, чем они требовали?

– Нет. Я собиралась. Я собиралась сказать им. Это былов понедельник вечером, а они потребовали деньги ко вторнику. Но... – Она сновазадрожала. – ... но они позвонили... Это... это было... – Ее лицо исказилось отужаса, а глаза искали Корбета и Бернардо. – Не могу! Я больше не могу!

Никто не двигался. Судья мягко обратился к ней, уговариваяее закончить, если может. Она помолчала какое-то время, всхлипывая, покасудебный пристав не принес ей воды. Она сделала небольшой глоток и продолжила:

– В газетах напечатали, что я была у Альфредо. Кто-тосообщил им. – Сказав это, она вспомнила лицо девушки. – Похитители поняли, чтомои счета заморожены и мы позвонили в полицию. – Она сидела очень тихо, закрывглаза.

– И что они сказали вам во время следующего разговора?

Она прошептала с закрытыми глазами:

– Что они убьют его.

– Они больше ничего не сказали?

– Нет. – Она вновь открыла глаза, как бы увидев видение,как будто сейчас находилась очень далеко. Слезы катились по ее лицу. Онаподняла взгляд на потолок. – Они сказали, что я могу... – ее голос затих, и онаснова опустила глаза, – попрощаться с Амадео... И... я это сделала. Онсказал... он сказал мне... чтобы я еще немного оставалась храброй, что всебудет... хорошо... что он любит меня... Я сказала ему, что люблю его... апотом... – Она невидящими глазами смотрела в зал. – А потом они убили его. Наследующее утро полиция нашла его мертвым.

Изабелла безжизненно сидела там, вспоминая тот момент, своичувства и последний звук голоса Амадео, который, казалось, затих, как и еесейчас. Она молча посмотрела на трех мужчин, обвиняемых в убийстве, и,продолжая плакать, покачала головой.

Судья быстро сделал знак Бернардо. Ее участие в судебномпроцессе закончилось. Он хотел, чтобы ее увели.

Бернардо поспешно вскочил, поняв жест судьи, и Корбетпоследовал за ним и адвокатом к Изабелле, находившейся во невменяемомсостоянии.