– Зачем? – удивился Эркке. – Они нас видят. Явно сюда плывут. Что же касается пальнуть… Возможно, скоро и придётся. Только в других целях.

– То есть? – не понял Леслат Пятый, и Стана подумала, что император «южан» явно не отличается быстрой адаптацией к обстоятельствам.

– Мы не знаем их намерений, – пояснил Карсс. Затем присел на корточки и позвал: – Гридле?

– Да? – поднял голову Первый Советник.

– Оружие во флаере есть?

– Есть. Пистолет. На всякий случай.

– Давай сюда, – сказал Карсс. – Кажется, этот случай наступил. Ваши Императорские Величества, – обратился он к Стане и Леслату, когда Гридле Миммер передал ему пистолет. – Предлагаю вам спуститься вниз. Мы не можем рисковать вашими жизнями. Они нужны сварогам. А мы с Эркке попробуем вступить в переговоры.

– Но… – начал было возражать Леслат.

– Они правы, – сказала Стана. – Идёмте, Ваше Императорское Величество. Вы первый и поможете спуститься мне. Не императорское это дело – рисковать по всяким пустякам.

Когда лодки приблизились на расстояние броска камнем и окружили флаер, стало понятно, что меры предосторожности были приняты не зря. В этих казавшихся примитивными речных судёнышках, вполне хватало людей и холодного оружия, чтобы при желании взять флаер на абордаж.

Людей – это главное. Перед сварогами предстали разумные существа, на первый взгляд ничем не отличающиеся от них самих. Две руки, две ноги, одна голова. На руках – по пять пальцев. На голове волосы, по два глаза, нос и рот. Большинство – молодые, высокие и сильные мужчины. Темноволосые и сероглазые, с усами и бородами. Но есть и женщины. Тоже молодые, длинноволосые, чуть ниже мужчин ростом. На всех, и мужчинах, и женщинах, примерно одинаковая одежда – короткие, ниже колен кожаные штаны и меховые, мехом наружу, безрукавки на голое тело. Чаще всего распахнутые по причине тёплого солнечного дня – так, что видны ничем более не прикрытые женские груди. Собственно, только по этому признаку, а также росту, ширине бедёр, усам-бородам, форме и количеству ожерелий и браслетов (у женщин их больше, и они явно богаче и красивее) мужчин от женщин и можно отличить. У многих мужчин в руках нечто, вроде копий. Две женщины держат на изготовку луки. За их спинами на ремне висят колчаны, из которых торчат оперенные стрелы.

– Наконечники у копий, – шепнул Эркке стоящему рядом Карссу.

– Вижу, – ответил тот негромко. – Каменные и железные. Каменных больше. Эти ребятки совсем недалеко ушли по дороге цивилизации.

Тем временем одна из лодок, подчиняясь ударам вёсел, подплыла ближе остальных. На её носу, положив мускулистые руки на древко копья, которое лежало на его широких плечах за головой, стоял высокий широкоплечий мужчина. Его длинные чёрные волосы с нитями седины были забраны сзади в хвост. Аккуратно подстриженные густые черные усы и борода красиво окаймляли широкий рот. Светло-серые глаза смотрели смело и прямо. От левого конца древка копья куда-то в лодку тянулась верёвка.

– А ведь это, пожалуй, не копьё, – сказал Эркке, с интересом разглядывая пришельца. – Гарпун.

Карсс не успел ничего ответить.

– Ай-хха! – повелительно крикнул, полуобернувшись, чернобородый. Гребцы подняли и не опустили вёсла.

Обладатель гарпуна снял оружие с плеч, ухватил его поудобнее, размахнулся и, недолго думая, метнул. Он явно целился не в сварогов, а в сам флаер, поэтому и Эркке, и Карсс удержались от выстрела. Гарпун с тупым звуком ударился о борт и, не причинив флаеру ни малейшего вреда, свалился в воду.

– Ага! – воскликнул Карсс, передал Эркке пистолет и со словами: «Держи их на мушке!» прыгнул в воду.

Прежде чем изумлённый гарпунщик успел что-либо сообразить, Карсс подхватил гарпун в воде, просунул его в буксирное кольцо на носу флаера, словно иголку с ниткой в проушину пуговицы, подплыл к лодке и протянул орудие (оружие?) хозяину:

– Держи!

Чернобородый, не сводя глаз в Карсса, взял гарпун.

– Если он на меня замахнётся, стреляй, – сказал Карсс Эркке.

– Понял, – кивнул контрразведчик, перехватывая винтовку поудобнее.

– Закрепи на лодке и греби к берегу, – обратился Карсс к чернобородому на своём языке.

Тот явно не понимал, чего от него хотят.

Тогда Везунчик (не зря же он носил эту кличку!) решился на воистину смелый шаг.

Он ухватился одной рукой за деревянный борт лодки и протянул вторую бородачу.

– Помоги! Ну?

И нетерпеливо сжал и разжал пальцы.

Через секунду две руки встретились в крепком рукопожатии, а ещё через секунду Карсс был на борту. Он широко улыбнулся присутствующим и жестами показал, что, по его мнению, следовало сделать – отвязать верёвку от гарпуна, крепко привязать её на корме, налечь на вёсла и помаленьку отбуксировать флаер со сварогами к далёкому берегу.

– Это трудно, понимаю, – он не переставал улыбаться, стараясь, чтобы в слова не закрадывались грубые повелительные интонации, а, наоборот, преобладали дружелюбные и даже весёлые (в конце концов, к грубой силе мы всегда успеем прибегнуть, думал он). – Но другого выхода нет. А я, пока будем плыть, останусь здесь с вами. Хорошо? Когда эти гребцы устанут, можно перебросить канат на другую лодку. И так далее. Понимаешь?

Он широко улыбался и плавно жестикулировал. Плавно жестикулировал и широко улыбался.

Чернобородый задумался. На остальных лодках негромко переговаривались, ожидая его решения. Он явно был здесь кем-то вроде начальника.

Наконец, решение было принято. Чернобородый что-то громко приказал. К их лодке подплыли ещё две, и с них передали несколько вёсел. К шести имеющимся гребцам присоединилось ещё четверо.

Лодка развернулась носом к берегу.

– Надум-м!

Гребцы дружно опустили вёсла в воду, налегли.

Лодка рванула вперёд, верёвка натянулась.

«Хоть бы выдержала», – подумал Карсс.

И-раз, и-раз, и-раз… Лодка шла вперёд. Не так легко, как до этого, но шла и тащила за собой неповоротливый флаер. Корпус летающей машины был сделан из лёгких, но прочных материалов. Сгоревший двигатель, насколько помнил Карсс, тоже не весил много.

Главный вес – это Гридле Миммер, думал Везунчик, глядя, как напрягаются мускулы гребцов и дрожит, то ослабевая, то вновь натягиваясь струной, верёвка.

– Попроси поискать в кабине трос! – крикнул он Эркке. – Боюсь, эта верёвка до берега не выдержит.

Контрразведчик кивнул, наклонился к люку и передал просьбу.

Карсс видел, как Стана кивнула и полезла в багажное отделение. Кажется, жизнь налаживалась. Он посмотрел на чернобородого и наткнулся на внимательный твёрдый вгляд светло-серых глаз.

– Гарпун, – сказал он, показав пальцем на гарпун, потом похлопал рукой по борту. – Лодка.