— Просто приставь для нее хороших ребят. А я постараюсь, чтобы она поменьше доставляла проблем.

— Запрешь у себя? — уже хохотал Петр, задумавшись, что видел Виктора впервые таким встревоженным.

— Если понадобится, то да, — отрезал Вик, раздражаясь от веселого настроя гостя.

— И еще, — Петр резко изменился в лице, став за мгновение серьезным. — Я проверил Власова, как ты и просил. На него столько можно накапать, что на пару сроков, пожизненных, хватит.

— Не торопись, — произнес Никольский. — У нас есть дела чуть важнее, — и постучал пальцем по папке, лежавшей перед ним. — Как закончим с Жанной и ее маленьким кружком головорезов-недоучек, займемся Власовым.

— Заметано, — произнес Петр, поднимаясь на ноги. — Но все же будь аккуратней. Не хотелось отскребать твои гениальные мозги с асфальта.

— Постараюсь, — кисло отозвался он, наблюдая за тем, как Петр покидает его кабинет.

За дверью, который тот резко раскрыл промелькнула знакомая тень. Мара крутилась в приемной, вместо того, чтобы быть дома.

— Иди, — кинула Инна в сторону закрытой двери спустя пару минут, как кабинет Вити покинул незнакомец.

Он действительно выглядел странно, даже зловеще со своим шрамом на лице. Но в отличие от секретаря, испугано озиравшейся на мужчину, я нисколько не испугалась. Пересеклась с ним взглядом. Он даже улыбнулся, совсем немного, и молча покинул приемную.

Не стуча, я вошла, быстро закрывая за собой дверь. Не хотелось бы, что Инна услышала наш диалог, чаще всего выходивший за грань официального общения.

— У тебя выходной, — произнес Витя, не поднимая глаз.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — спокойно произнесла я, встав около стола мужчины.

Заметила, как он быстро захлопнул папку, в которой были документы и кипа фотографий.

— Не помню, чтобы я должен был тебе что-то рассказывать, Мара, — ледяным тоном отозвался мужчина.

— Я про статью, — скрестила руки на груди и уставилась на Никольского.

— Ты лезешь не в свои дела, — прорычал он, сжав руки в кулаки. Я могла бы испугаться гнева мужчины, но не сдвинулась с места. Даже ни одна мышца не дрогнула.

— Может и не мои, — прежним тоном продолжила, игнорируя недовольство начальника, — но ты рискуешь.

— Я знаю о своих рисках. И это тебя не касается.

— Я не хочу, чтобы ты пострадал, — выдохнув, сказала я.

Витя изменился в лице. На смену гневу пришло изумление. Резкие черты разгладились, лицо словно просветлело.

— Я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы после статьи. Или, что еще хуже, ты пострадал физически.

— Ты знаешь? — глухо произнес он.

Согласно кинула и посмотрела на его левый бок. Там над ребрами остались тонкие, почти незаметные следы от прошлого нападения.

— Я не лезу в твои дела, — быстро заговорила, не позволяя мужчине произнести ни слова, — но я прошу тебя быть внимательней. Два раза в одно и то же место стрелять не будут.

Витя рассмеялся. Заливисто, легко, но с толикой горечи.

— Мара, ты особенная девушка, — сквозь смех поговорил он. — Другая бы закатила истерику, а ты предлагаешь мне просто не рисковать головой, но продолжать дело.

Пожала плечами.

— Оговаривать тебя — бесполезная затея. А уберечь от необдуманных поступков еще успею.

Никольский поднялся из-за стола и быстро его обогнул. Остановился рядом со мной и поцеловал.

— И почему я тебя раньше не встретил? — прошептал мужчина.

На его лице играла мягкая довольная улыбка.

— Я была младше, глупее. Да и грудь была совсем крошечной, — усмехнулась, получая в ответ еще один поцелуй. Теперь резкий, страстный.

— Твоя грудь прекрасна, — хрипло произнес он. — И я хочу к ней прикоснуться.

Голос вибрировал от возбуждения, но я все же оттолкнула мужчину, отступая назад.

— Не здесь, — лукаво подмигнула, заметив, как тяжело задышал он.

Я была уверена в том, что если останусь в его руках, то буду раздета и осыпана поцелуями. Он терял голову, как и я. Воздух, как говорила Ника, между нами накалялся и искрил.

Быстро попрощавшись с мужчиной, я отправилась к себе в кабинет, заявив тому, что намерена поработать. Он не стал сопротивляться, лишь пообещал, что сегодня мы задержимся допоздна. И в половине восьмого вечера я поняла почему.

— Проходи, — прошептал Никольский и быстро закрыл дверь за мной.

Повернул ключ в замке.

Я внимательно посмотрела в его зеленые глаза, в которых полыхал огонь. Он не проронил больше ни слова, а впился жадным поцелуем в губы.

Ловко расстегнул рубашку, оттянул ткань бюстгальтера и положил ладонь на обнаженную грудь. Склонился вниз и накрыл губами возбужденный сосок, сминая его, посасывая и кусая, пока я, вцепившись в его пиджак, повисла на мужчине и тихо всхлипывала от наслаждения.

Витя выдохнул, посмотрев на мое раскрасневшееся лицо, и подхватил на руки. Посадил на край слота для переговоров, устроился между разведенных ног и продолжил игру с грудью. Его язык порхал как бабочка над возбужденной горошиной. Руки скользили вниз, расстегивая следующие пуговицы. Справившись с рубашкой, он сдернул ее с моих плеч. Следом полетел и бюстгальтер.

Витя отступил назад, наблюдая за дрожащим от волнения телом. И по его хитро прищуренным глазам я поняла, что начальник был доволен открывшемуся виду. Шагнув вперед, он вновь накрыл сосок, слегка прикусив его. Разгорячённая ладонь скользнула ниже, остановившись на впалом животе, коснулась кромки юбки и пропала под ней.

— Для этого мы задержались? — со стоном произнесла я, ощутив, как Витя коснулся белья.

Развела немного шире ноги, когда пальцы Никольского все же добрались до заветной цели. Он немного надавил на бугорок, и я вздрогнула от волны наслаждения. И почему мне никто не говорил никогда, что можно испытать такие ощущения только от касаний?

Он усмехнулся, но все же ответил, оторвавшись от набухшего соска.

— Не смог удержаться и не попробовать подобное здесь.

— Но мы на работе! — наигранно возмутилась я. — А как же неофициальные отношения в официальной обстановке?

Витя продолжал смеяться. Быстро коснувшись второй рукой соска, он сжал его, сорвав с губ еще один стон.

— Я кое-что слышал о Нике и Майере, когда они остаются вдвоем в его кабинете. И решил, а почему я должен придерживаться правил? — сквозь смех произнес мужчина. — Тем более, когда моя помощница настолько очаровательна, что сложно себя сдерживать.

— И чем мы будем заниматься? — прошептала в губы мужчины.

Никольский поцеловал их, сминая, проникая языком, пока одна рука заигрывала с грудью, а вторая проворно трогала меня под бельем.