резкий стук, который не смог идентифицировать — и грузное тело буквально ввалилось в нашу квартиру, едва не придавив меня к стене вновь распахнувшейся дверью.

* * *

За дверью стоял очень грозно выглядевший мужчина с доской — хорошей такой доской, толстенькой и покрытой морилкой. Он держал её двумя руками, смотрел на упавшего и, похоже, был готов нанести ещё один удар.

— Здравствуйте, — сказал я.

Мужчина посмотрел на меня, коротко кивнул — и снова бросил взгляд на свою жертву.

— Пистоль свой убери, — попросил он.

Я с большим усилием заставил себя опустить руку с самопалом.

— Кто это? — спросил мужчина.

— Понятия не имею, — честно признался я.

Со спины нападавший совсем не был похож на Чикатило. Он был одет в модные по московским меркам шмотки, только вот голова у него была вся в бинтах. Впрочем, от шахтинского маньяка всего можно было ожидать, поэтому я на всякий случай ногой отфутболил его стильный, с вороненым угловатым затвором пистолетик в сторону кухни. Поднимать оружие и оставлять на нем свои отпечатки я не собирался.

Когда я перевернул тело, то увидел наполовину замотанное бинтами и заклеенное пластырем, но узнаваемое лицо Родиона.

— Это дебил, — сказал я мужчине. — Зовут Родион, у меня с его компанией тёрки были из-за Аллы… это…

— Алку знаю, — перебил мужчина. — Чай, на моих глазах выросла. Я вон в той квартире живу, — он указал себе за спину. — Мы с теть Лизой на одном заводе работали.

Ну да, ему наша бабушка по возрасту как раз в матери годится. И хорошо, что он такой отзывчивый оказался. В моём времени народ схватил бы детей и лежал бы тихо на полу в дальней комнате.

— Очень приятно, я Егор, живу тут теперь.

— Алексеем меня зови, — он сделал жест, словно собирался протянуть мне руку, но оборвал его в самом начале. — Я милицию вызвал, сейчас приедут.

— А сами зачем полезли? Всё-таки пистолет… против него с палкой выходить так себе развлечение.

— Ну а как иначе? Соседи в беде, надо помочь, — Алексей пожал плечами. — да и не слышал он ничего, сам, наверное, оглох от своей пальбы… только твоя граната зря была, мне ещё повезло, что я пониже его и позади стоял. А ему, наверное, теперь долго не проморгаться.

— Ничего, — я улыбнулся. — Он разок уже проморгался. Мы с ними в пятницу в войнушку играли, но, кажется, ему добавки захотелось. Вот только пистолет… это было неожиданно… Алексей, а можете посмотреть за ним? Ну, чтобы не попытался глупость какую сотворить. А я пойду женщин проверю…

* * *

Вмешательство Алексея превратило последующие разборки с милиционерами в нечто легкое и необременительное. Если бы я всё-таки применил свой самопал, всё могло быть иначе — в России, насколько я помнил, поговорка про дом и крепость никогда не пользовалась популярностью, зато имелась статья о превышении мер необходимой обороны, по которой народ закрывали регулярно. Ну а что могли сотворить с Родионом пять приличных картечин, которые я туда загрузил от избытка чувств после известий о побеге Чикатилы — бог весть. Скорее всего, изуродованным лицом он бы не отделался.

А так я заглянул к Алле и Елизавете Петровне, которые совершенно не пострадали, сообщил им, что мы победили — и поспешил в ванную, где мощной струей воды вымыл из пугача заряд, а картечины спустил в унитаз. Но я зря волновался. Мой арсенал не заинтересовал ни приехавший первым патруль, ни появившуюся за ним следственную группу — они больше внимания уделили Родиону, от которого, впрочем, ничего толкового добиться не смогли. Его погрузили в «скорую» и увезли под охраной, а нас всех опросили и оставили разгребать последствия вторжения.

В фильмах и книгах о судьбе выбитых в процессе бандитских разборок дверей и окон никогда не говорят, и правильно делают. Это не слишком интересное занятие, особенно в советскую эпоху и особенно — вечером в воскресенье. В своем страшном будущем я бы просто позвонил по найденному в интернете телефону — и в тот же вечер мне всё починили бы в первом приближении, а через день или два у меня в квартире имелась бы новая и блестящая стальная дверь. Здесь всё было не так просто — и если бы не бабушкин знакомый, который согласился всё сделать за пару бутылок водки, я бы вообще не знал, куда бежать и кого просить. Этот знакомый, правда, обещал всё закончить только через неделю — зато в качестве жеста доброй воли и несмотря на позднее время привел остатки старой двери в относительный порядок и установил новый замок из своих запасов. От честных людей такой защиты хватало, а на жуликов советские запоры никогда не были рассчитаны.

Глава 20

1984

Валентин позвонил утром, когда не было и девяти, и попросил о встрече, причём был согласен приехать — если, конечно, мы ему позволим. Мы позволили, и он обещал быть через полчаса, что дало нам с Аллой формальное обоснование нашего общего нежелания посещать сегодня лекции. Нам надо было хоть как-то прийти в себя, да и проблема Чикатилы всё ещё висела над нами, хотя я, например, уже не считал её проблемой — ну что нам сделает какой-то сраный маньяк после вчерашней пальбы? Ножичком свои помашет? Да пошел он в жопу, этот маньяк, не до него сейчас. Бравада моя, конечно, не имела ничего общего с реальным положением дел — опасаться всё равно стоило. Тем более что я лишился всего своего арсенала; тот же пугач, который милиция даже не заметила, надо было заново снаряжать — а для этого опять идти в гараж, где оставалось немного смеси и был запас картечин. Но оказалось, что ничего этого делать не нужно.

Валентин появился ровно в назначенное время, он был в приподнятом настроении и следы свежего ремонта на двери осмотрел с легким интересом, но ничего не спросил. Зато на предложение выпить чай согласился без раздумий и легко занял самый удобный стул за кухонным столом.

— Смотри! — Валентин вытащил из внутреннего кармана своей куртки небольшой листок желтоватой бумаги и протянул мне.

Я прочитал и положил его на стол, чтобы было видно и Алле с бабушкой.

Это была телефонограмма, полученная центральным аппаратом КГБ СССР сегодня в восемь утра с какими-то минутами. Некий Лисицкий сообщал, что в городе Шахты Ростовской области задержан гражданин Чикатило Андрей Романович, и что мера пресечения указанному гражданину изменена на содержание под стражей.

Я поднял