— Хочешь попробовать? Понимаю. Бесполезно тебя переубеждать сейчас, ты подумаешь, что я делаю это намеренно. Рассказывай ей о том, какая она красивая, говори, как тебе необыкновенно с ней, ведь в какой-то степени это и будет так. И никогда не называй ее «она» в ее присутствии. Дело не в этом слове, это будет поводом, чтобы сделать тебе что-нибудь неприятное. Она была в детстве толстой, ее не любили мальчики, потом неожиданно она выросла и расцвела и стала пользоваться вниманием. Она удивилась, когда заметила это, но чувство мести за то, что ее не любят, осталось. И она мстит.

— Еще?..

— Телефонные звонки — они постоянны, они вездесущи, ты никогда не избавишься от них. Ее любимая игрушка — телефон, он будет звонить постоянно. Она не будет отключать его, она не даст вам побыть вдвоем — никогда. И ты никогда не смиришься с этим, но и не сможешь ее убедить. Если ты заставишь заткнуться адскую штуковину, ты победишь ее. Иначе она постоянно будет водить тебя по чужим дням рождения.

— Звучит как проклятье.

«...кевинкваазен кевинкваазен…»

— И пока не пройдешь сквозь него, не поверишь, что это так. Я устал смотреть в холодное лицо, где нет и отблеска твоей тоски и боли. Мне легче, я оставляю это дурное наследство тебе.

Я насытился ересью, я больше не хочу. И не буду. Теперь я чертов Айс…

— Расскажи ей, что видел.

— Спасибо за то, что ты был моими глазами.

— Не за что, я просто понял тебя.

Глаза мои увидели еще одно черное пятно на полу. Оно появилось в метре от первого и казалось таким же. Я приоткрыл дверь ванной и увидел, что на полу в коридоре их уже пять, размером с яйцо.

— Родик, — услышал я сонный, но капризный, как всегда, голос моего дьявола. — Где ты, Родик?

— Говорю по телефону, — ответил я, присев и внимательно разглядывая диковинные пятна.

— Хватит! — приказали из-за стены. — Это длится слишком долго. Я замерзла.

«...кому какое теперь до этого дело...»

— Дьявол проснулся, — сказал я в трубку. — Мне пора расставить точки над i.

— Пока, — сказал в трубке мой дружественный враг. — Извини, что все так вышло.

Мы рассоединились.

Я медленно закурил и таким же шагом, собираясь с мыслями, побрел в комнату. Черные пятна встречались мне на протяжении всего пути, я не мог поверить, что просто не замечал их раньше.

На красном диване лежала демоническая девочка. Она выглядела сонной, была нага и потрясно мила. Захотелось простить ей все, но я уже превратился в сгусток сухого льда.

— Кто звонил? — спросила она чрезвычайно нежным голосом.

— Замечательный человек, — отозвался я, встав в дверном проеме и изучая ее взглядом садиста. — Один просто замечательный человек, который меня понял. — Чтобы видеть ее лицо и глаза, я зажег свет.

«…который понял меня, хотя не знал, а человек, который знал меня кучу времени, так меня и не понял.»

— Да? — Развратно-прекрасная, она щурилась в мою сторону. — И как же зовут этого замечательного человека?

— Юра, — ответил я, холодно улыбаясь. — И я совершенно спокойно оставлю тебя ему в наследство. Я могу быть уверен, что он должным образом позаботится о тебе, Сашенька.

«...все будет хорошо...»

— Юра. — Лицо ее вздрогнуло ровно на секунду. — И чем же так хорош этот Юра?

— Ты мне скажи. — рассмеялся я. — Для меня он хорош тем, что был моими глазами. И теперь я знаю все, ведь я видел все. И мне легко и хорошо. Мне особенно легко еще потому, что я всегда изменял тебе.

—..и я всегда изменяла тебе. — Лицо ее полыхнуло ненавистью. — Ты же, надеюсь, не думал, что все это время был у меня один?

«...думаю, был чертов конвейер...»

— Я вообще не думал об этом. Вот почему я так спокоен сегодня. Но и это не последняя причина, по которой мне спокойно и уютно сейчас. Тебе интересно?

— Нет…

— За время нашего общения ты убедила меня, что я страдаю бредом ревности. Я почти поверил тебе, полагая, что мой маленький прекрасный верный кот страдает от такого параноика, как я. Однако теперь я знаю, что все, казавшееся мне это время, имеет основания. Когда кажется, креститься нет необходимости. Надо слушать, ведь это собственное шестое чувство пытается до тебя достучаться, показывает то, чего ты в упор не желаешь ни видеть, ни слышать. Теперь все незавершенные моменты, которые я накопил в памяти, восполнились, все встало на свои места. Я знаю — что было, как было и каким образом.

«...приятно осознать, что всегда был прав...»

— А мне плевать! — яростно, но и спокойно отозвалась Сашка. Однако в руках ее появилась сигарета. — И что теперь? Уйдешь сейчас?

— Зачем? — Я казался притворно милым. — На дворе ночь. Я лягу спать — лягу с тобой. Мы крепко обнимемся и будем сладко спать до утра, после чего я уйду. Навсегда, и совершенно спокойно, так как о тебе теперь есть кому заботиться. И это даже хорошо, что тебе плевать — не будет сцен. Мы просто чудесно выспимся, после чего расстанемся навсегда.

".как много в этом слове.»

— Ты не сможешь без меня. — Лицо Сашеньки наполнилось пятнами, отличительно множественными и красными, мне хотелось думать, что это проявились пятна стыда. — Так же, как и я — без тебя…

«...не делай этого, я тебя прошу... "

— Мы научимся, любимая, — парировал я, приближаясь к ней и попутно раздеваясь. — Это может оказаться проще, чем мы думаем. Гораздо проще. Юра — хороший мальчик, он действительно похож на меня в начале наших с тобой отношений.

— Мне не нужен Юра! — взвизгнула она. — Мне нужен ты.

— Ты не думала так, когда мы были на дне рождения, когда меня били. — Я остался только в трусах, погасил свет и полез под одеяло. — Теперь у тебя будет время все переосмыслить.

— Я вытащила тебя оттуда! — Сашка бросилась ко мне, прижалась всем телом и начала голодно целовать лицо. — Ты забыл? Мы ушли вместе. — Я не чувствовал ее рта.

«...я так не думаю...»

— На этот вопрос я нашел ответ, — сказал я, не отвечая на ее ласки. — Я все видел.

— Он сам звонит мне! — Сашка настойчиво пыталась разбудить во мне желание. — Я пообщалась с ним на этой вечеринке — и все. И забыла, а он звонит и звонит. Что я могла сделать? Я не догадывалась, что он начнет доставать меня.

— Конечно, его же никто никогда не кусал за лицо. — Тело мое словно потеряло чувствительность. — Он в себя не может прийти, бедный глупец. Прекрати, пожалуйста, я очень устал. Наконец-то я могу просто поспать, когда утомлен. Хотя, если учесть, что это последний раз…

«...ненавижу тебя...»

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. — Сашка выглядела как само понимание. — Мы просто выспимся и поговорим завтра. Правда, милый?