litbaza книги онлайнСовременная прозаКак жить с французом? - Дарья Мийе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 89
Перейти на страницу:

Подрывная работа велась две недели с неизменным успехом. Гийом боялся вслух удивляться тому, что я так рьяно взялась за готовку, и с нарочито довольным выражением лица поглощал блюда, подло напичканные томатной пастой: супы, сэндвичи, соусы, рагу и азу. Я торжествовала.

* * *

В день свадьбы мама подкалывала мне булавки в прическу и, проводив задумчивым взглядом пробегавшую Кьяру, сказала:

— Хорошо, доченька, что мне не надо рассказывать тебе, как вести себя с одноглазым змеем.

С одноглазым змеем я и правда свела близкое знакомство задолго до бракосочетания. Но это не застраховало от неожиданных открытий в первую брачную ночь. Выполнив основную программу, Гийом довольно откинулся на подушки и произнес:

— Ну, наконец-то теперь мы заживем регулярной половой жизнью!

Я растерялась. На мой взгляд, наша половая жизнь и до штампа в паспорте была достаточно регулярна — в среднем по три недели каждые два месяца. Так ко мне закралось подозрение, что свадьба для него и для меня значила не совсем одно и то же. Для меня это было необходимое зло, которое позволит мне пребывать во Франции столько, сколько хочется, и не высчитывать дни «визового коридора»[32]. Для Гийома — необходимое зло, которое ускорит наш окончательный переезд во Францию. Но все же мы не зря поженились, потому что, как поет Юрий Антонов, в главном мы были едины всегда: свадьба — это зло.

То, что Гийом рассчитывает на наше скорейшее воссоединение в Париже и именно это для него было метацелью бюрократической волокиты, стало для меня совершенной неожиданностью. По-моему, за годы, проведенные вместе, мы открыли секрет идеальных отношений — жить на два дома. Теперь, когда так ловко разрешены вопросы с визами, можно было вернуться к привычной схеме путешествий раз в месяц — не надоедать друг другу, чтобы успевать соскучиться. Глупо было выпускать из рук такой золотой грааль.

Однако оказалось, что, несмотря на мизантропические постеры и мечты стать рок-музыкантом, Гийом человек семейный. Он гордился тем, что в его роду не было разводов, и заявлял, что не собирается стать первым, которого постигнет это несчастье. Он был фактором притяжения нашей пары, а я — фактором отстранения. Хорошо, что бюрократическая машина предоставляла мне еще несколько месяцев отсрочки переезда: наш брак пока что был действителен только в России и предстояло «перевести» его во французскую реальность. В ожидании последних бумаг я спешно наедалась всеми удовольствиями московской жизни: встречалась с друзьями, ходила на каблуках, посещала пресс-ужины и смачно, от души, обсасывая косточки, обсуждала сплетни на редакционной кухне. Париж представлялся мне провинциальной дырой, где нет светской жизни. По крайней мере, для меня.

* * *

Москва делала все, чтобы меня удержать. Прежние любовники вдруг стали уходить от жен и выступать с предложениями руки и сердца; сестра съехалась с бойфрендом, оставив в распоряжении Кьяры целую комнату; мэрия стала поговаривать о необходимости проложить по городу велосипедные дорожки — что было бы кстати, ведь редакция как раз переехала на расстояние двух остановок метро от моего дома. Даже погода стояла не по-осеннему приятная — Москва давала невыполнимое обещание исправиться в смысле климата. А когда в посольстве мне вручили копию французского свидетельства о браке, мой родной город выложил последний козырь: главный редактор научно-познавательного журнала предложил мне стать его заместителем по части путешествий.

Я не могла не согласиться. Это было логичным этапом после многих лет работы и, главное, сулило зарплату, с которой в Москве можно было гордо задирать нос, да и в Париже не чувствовать себя нищим эмигрантом. Но и согласиться я тоже не могла: Гийом заметно исхудал, экономя на бизнес-ланчах, чтобы каждые полтора месяца покупать авиабилеты туда-обратно. Пока его ровесники защищали докторские диссертации, чтобы подольше не покидать уютную университетскую скамью; пока уезжали в Южную Америку, реализуя святое право француза на année sabbatique[33]; пока подрабатывали домработницами, не заглядывая в будущее, или играли на гитарах в кафе, мечтая о стадионах, бедняге Гийому приходилось думать о семейной страховке и устройстве дочери в детский сад. Приступы паники случались у него раз в месяц, приступы уныния — каждые выходные.

Между тем Кьяра из симпатичного комочка вдруг превратилась в ходяще-говорящую мадемуазель со своей точкой зрения на все и, самое неприятное, со своим вектором движения, который всегда отклонялся от моего. И вот она взяла за правило перед сном целовать папину фотографию, тереть его лицо пальчиком и шептать какие-то утешительные слова. В общем, сердце мое дрогнуло, и я согласилась, что дешевле будет переехать. Ну, хотя бы до тех пор, пока Гийом не станет миллионером и не сможет летать в Москву каждые выходные.

Хорошие женщины становятся стервами от обманутых ожиданий, факт.

Главный редактор воспринял новость стоически и даже согласился на беспрецедентный в истории журналистики шаг — отпустить своего зама за три тысячи километров. В конце концов, летать в командировки из Парижа даже удобнее, а раз в три месяца приезжать в Москву на сдачу номера — небольшая плата за полноценную семейную жизнь.

* * *

Гийом, как мог, старался смягчить мне период адаптации. Он охотно брал на себя все административные демарши. Он записывал Кьяру на прием к педиатру, он обсуждал с банком состояние моего счета, он нес ответственность за не вовремя доставленные покупки из интернет-магазина. Он был в ответе за всех французов и всё французское. То есть кругом виноват. Те, кто любит рассуждать, как нашу сферу услуг испортили советские времена, никогда не жили во Франции дольше двух недель. Магазины здесь открыты в самое неудобное для работающих людей время, и продавщица никогда не задержится на пару минут, чтобы отпустить вам ту кофточку, которая так прекрасно села на вас в обеденный перерыв, когда в кошельке, как назло, недоставало двух евро, чтобы ее купить. А если вдруг вы привыкли обедать не с полудня до двух, а, к примеру, с трех до пяти, забудьте мечты уписывать салат «Нисуаз» на террасе кафе у фонтана — кухни закрываются в два и отдыхают до семи, то есть до ужина. Справочные телефоны повсюду платные, даже в интернет-магазинах и банках. Онлайн-коммерция пребывает в зачаточном состоянии: ждать доставки приходится неделями, обмен и возврат практически невозможны, претензии принимаются опять же по платным номерам. Хваленая услужливость продавцов-консультантов заканчивается ровно тогда, когда иссякает набор реплик, которыми их снабдил кодекс поведения работника.

Любая нестандартная ситуация страшно раздражает терпимых французов. А я — сплошная нестандартная ситуация.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?