Но Зараакс тоже выхватил из ножен клинок, уродливый, причудливой формы меч Скверны с рукоятью, оплетенной прожилками мерцающего зеленого пламени. Вдоль острой кромки его тоже приплясывали, колыхались бледно-зеленые огненные язычки. Переступив через коленопреклоненного Малуса, Зараакс встретил выпад Макасы мощным ударом, и с такой мощью она совладать не смогла. Все ее замыслы, все старания, все упражнения, все уроки Уолдрида… и ради чего? Зараакс оказался слишком силен. Казалось, удар его раздробит кости рук. Алмазный Клинок, отлетев в сторону, зазвенел о каменный пол и снова принял прежнюю форму, снова стал Мечом Света.

Лишившись клинка, Макаса осталась беззащитна, и, прежде чем она успела сделать хоть шаг в его сторону, Ссарбик вновь пустил в ход свою распроклятую магию: черные щупальца мрака, метнувшись к девушке по полу, вмиг спеленали ее по рукам и ногам.

Этого было довольно. Она проиграла. Отшвырнув прочь больше не нужный ему меч Скверны, Зараакс поднял Алмазный Клинок. На глазах онемевшей от ужаса Макасы и остальных из пальцев демона поползли, заструились, крепко обвив рукоять, подчиняя ее злой воле, черные токи магической силы.

– Да. ДА!!! Алмазный Клинок снова цел, и теперь я, верховный лорд Зараакс, повелитель ужаса Пылающего Легиона, правитель Сокрытых – вершитель судьбы Азерота! Алмазный Клинок мой, наару в моей власти, а после его гибели Темную бурю не остановит ничто.

С горящими от восторга глазами Зараакс вскинул меч к потолку. Алмазный Клинок запылал, напитываясь Скверной, черная порча, обвившая рукоять, поползла к лезвию…

– НЕТ!!!

Это вполне могла крикнуть Макаса, или Уолдрид, но нет: крик, полный гнева и боли, был издан Малусом. Поднявшись на ноги, весь дрожа, он подхватил брошенный демоном меч Скверны и вонзил пламенеющее острие в спину Зараакса, проткнув повелителя ужаса насквозь.

Зараакс замер, устремив вперед немигающий взор. Из горла его вырвался сдавленный хрип, Алмазный Клинок выскользнул из пальцев, и Зараакс с отвисшей челюстью осел на пол. Не отпуская рукоять меча Скверны, Малус развернул демона кругом и толкнул в спину, в сторону странного алтаря в глубине зала. Миг – и пурпурная масса, кипевшая, пульсировавшая на алтаре, на глазах у Макасы поглотила Зараакса целиком. Меч Малусу, хочешь не хочешь, пришлось высвободить, а его бывший хозяин исчез в темном вихре без следа.

– Ступай в Круговерть Пустоты, Зараакс, и пусть муки твои длятся вечно!

– Чш-ш-што ты наделал? – зашипел Ссарбик, протягивая к Малусу когти. – Ты погубил Хос-с-сяина!

Капитан полоснул его гневным взглядом, вскинул меч Зараакса, махнул им в сторону араккоа, и Макаса на миг осмелилась дать волю надежде: быть может, в Малусе наконец-то проснулась совесть? Быть может, Зараакс довел его до последней черты? Или, быть может, он понял, что его цитадель вскоре будет взята с бою, Сокрытых разгонят, а его голова ляжет на плаху?

– Придержи язык, если не хочешь разделить судьбу Зараакса. Призови сюда столько бесов и огров, сколько понадобится, чтобы насытить Темную бурю. Да, угощение скудно, но до тех пор, пока мы не скормим ей главного блюда, Грейдона Торна, этого хватит.

Трогг протестующе завопил, но Малус, даже не взглянув в его сторону, для пробы взмахнул мечом. Пламя Скверны взбодрилось, засияло ярче, все та же черная порча поползла по руке Малуса вверх, быстрее, быстрее, охватила все тело, глаза его запылали тем же жарким зеленым огнем, что и оружие.

Ссарбик ненадолго исчез и вернулся с вереницей ошарашенных огров в цепях, еле волоча ноги, тащившихся за тюремщиком-демоном. Все огры были закованы в волшебные темные кандалы. Рядом с ними вприпрыжку бежали краснокожие бесы, но едва Ссарбик остановил процессию перед мрачно, решительно улыбавшимся Малусом, бесенята заверещали от страха и изумления.

Тень за спиной Малуса вскипела, выросла, превратилась в портал, шепот из ее недр зазвучал громче, жутче прежнего – так бешено, лихорадочно, что ни слова не разберешь.

– Нет! – загремел Трогг, но сдерживавшие огров демонические оковы были слишком прочны.

Тюремщик согнал приведенных к порталу, и вскоре все – и огры, и дюжина бесов – стали всего-навсего мерцающей пылью, всосанной раздавшимся вширь темным вихрем. Изогнувшись вьюном, портал превратился в черный туннель, потянулся кверху: Темная буря набирала силу, ярилась от голода, готовая принять жертву, шептала, требуя самой сущности Ордена Семи Солнц.

«Вот тебе и пробуждение совести».

– Малус… Малус, что ты творишь? – оторопело пролепетала Каррга.

Должно быть, от всего этого и ей сделалось не по себе: внезапно высвободившись из ее рук, Уолдрид соскользнул на пол и отскочил в сторону. Затра выстрелила в него из арбалетов, но промахнулась, и Ссарбику изловить Уолдрида тоже не удалось. Отрекшийся бросился к Алмазному Клинку, но вместо того, чтоб подхватить оружие, с силой толкнул его ногой. Клинок скользнул по полу, закружился, брызжа во все стороны искрами золотистого света, остановился возле Макасы, и его магия вмиг развеяла сковывавшие ее тени.

Макаса немедля схватила оружие – и как раз вовремя: Малус тотчас же бросился на нее, целя мечом Скверны в голову. Ахнув, Макаса в последний момент отразила удар гарпуном Света. Вновь изменившее форму, готовое к бою, оружие негромко загудело в ее руках. Портал, зачатки Темной бури, завопил на тысячу голосов.

– Демоны! Войско мое! Ко мне! – прогремел Малус.

Голос его изменился, набрал глубины, завибрировал, с каждым произнесенным словом обретая все большее сходство с голосом Зараакса. Тот Малус, с которым они столько раз сходились в бою, исчез, обернулся демоном, порождением тьмы, еще более мрачной тенью того, кем был некогда, в прошлом.

До чего же долго Свет пребывал в дреме – разобщенный, расколотый, лишенный сил! Теперь он, вновь полный жизни, пел в руках юной девушки – благородной, сильной, чистой душой. Его радость, а с нею и мощь, нарастала, била ключом. Жизнь. Жизнь, возрожденную, как и клинок, нужно беречь. Клинок вспыхнул охранительным Светом, засиял, подхлестнутый близостью жуткого оружия Скверны, взыскующего разрушения. Клинок Скверны снова и снова обрушивался на него, но нет, на сей раз Свет даст ему бой. Алмазного Клинка больше не расколоть.

Семь станут Одним. Свет устоит. Азерот будет жить.

Едва Арам поднялся к вершине цитадели Сокрытых, крыша ее взорвалась, разлетелась вдребезги.

– Берегись!

Схватив Арама за ворот, Клок дернул его назад. Огромная глыба камня, увитая колючими лозами, рухнула наземь у самых их ног, чудом не раздавив Арама в лепешку. Врезавшись в Клока, он утер лоб.

– Спасибо.

– Держись позади, – велел гнолл, пихнув Арама в грудь и оттеснив за спину. – Слишком слаб. Слишком изранен. Клок защитит.

– Мргалргалрглрллглгл!

Может, Арам и согласен был держаться в задних рядах, но Мурчаль остаться сзади не согласился бы ни за что и, уворачиваясь от падающих обломков, ринулся прямо в высокий зал. Сияющий, ослепительный Свет внутри слегка угас, и в самом центре сияния Арам увидел Макасу – Макасу, вооруженную Алмазным Клинком! Вот только в ее руках он стал иным… не мечом, гарпуном. Арам мечтал, что пойдет с ним в сражение сам, но сейчас, глядя на Макасу – уверенную, сильную, – испытывал одну только гордость. Все они положили ради этой минуты немало трудов, все ради этого многим пожертвовали, и то, что теперь за всех них, как всегда, бьется Макаса, казалось единственно верным.