идиомой, переводимой приблизительно как «Знак моей печальной участи уже начертан» или «Грядущие беды неотвратимы».)

Эта краткая, но эффектная композиция не исполнялась вне шоу «The Wall» вплоть до 17 года, когда Уотерс сделал её прямым продолжением «Another Brick in the Wall (Part 2)». С тех пор в таком же качестве песня звучала на каждом полномасштабном выступлении автора.

«GOODBYE CRUEL WORLD» – тоскливый занавес первого отделения из-под пера всё того же Роджера. Характерный маятник бас-гитары и баритон автора в течение некоторого времени подкреплены тишайшим риффом синтезатора «Prophet-5», на котором, как и в предыдущем треке, играет Ричард (два соперника – Уотерс и Райт – дружно открещиваются от жестокого мира). Рифф чётко отсылает к аналогичному синтезаторному мерцанию из «Empty Spaces» и «Another Brick in the Wall (Part 3)», насыщая момент оттенком неизбывной тревоги.

Итак, строительство Стены завершено. Пинк отделён от людей густой завесой усталости и отрицания. Прощай жестокий мир! Прощай…

Не удивляет, что «Goodbye Cruel World» ни разу не прозвучала со сцены вне полного контекста.

«HEY YOU». Силами очередного суперхита авторства Роджера действие переносится за Стену.

В музыкальном отношении песня демонстрирует характерную мелодику Уотерса, его продюсерское взаимодействие с Гилмором, Эзрином и Гатри и добротную «работу по специальности» от Райта и Мэйсона. Действие начинается с печального перебора струн и задумчивого баса, далее подкрепляясь «лучистым» электропиано «Fender Rhodes» и гулкими барабанами. Музыка словно плывёт среди зданий ночного мегаполиса, сквозь холод неона и свет одиноких окон, через обитель ледяного эгоизма и фатальной разобщённости.

В первой половине трека Дэвид возвращается к роли Пинка, ближе к финалу уступая вокал Роджеру, который поёт как от своего лица, так и от лица героя. Гилмор также играет на безладовом басу и в середине выдаёт эпическое гитарное соло, звучащее поверх лейтмотивного риффа.

В клавишных «каплях», которые слышны в предфинальной картине, нельзя не отметить отсылку к «Echoes» – совпадает не только тембр, но и интервал (намёк на символический звук эхолокатора). (Этот приём Уотерс использует и в своей сольной «What God Wants (Part 3)».) Здесь же Джеймс добавляет жужжание бормашины, за которым можно расслышать нечто вроде шумов радиоэфира.

В тексте отражена жажда героя найти отклик вовне, хотя бы в сердцах таких же страдальцев, как и он. В третьем куплете впервые приводится образ червей – символ духовного упадка. Заканчивается трек знаменитым, уходящим в древность тезисом: «Together we stand, divided we fall!!!» («Вместе мы выстоим, врозь мы падём!!!»).

Отдельно от альбома «Hey You» исполнялась автором в 84 году и трио Pink Floyd в турне «The Divison Bell».

«IS THERE ANYBODY OUT THERE?». Cидя за Стеной, Пинк невольно пытается уловить признаки внешней жизни. Но всё, что он слышит – лишь отдалённый шорох шин (который, предположительно, был записан Роджером на диктофон из окна отеля в Лос-Анджелесе).

Эта композиция авторства Уотерса, соединяющая характерные продюсерские фишки Pink Floyd и Эзрина, состоит из двух непродолжительных частей – психоделической и мелодичной. (Хотя уже на сольном демо Роджера присутствовали все структурные компоненты окончательного варианта, Дэвид считал, что Боба стоило отметить соавтором трека. И если он прав, то остаётся предполагать маловероятное: Уотерс и Эзрин начали работать над «Is There Anybody Out There?» ещё до того, как черновик «The Wall» был представлен группе.) Старая добрая иллюстративность привносит в альбом яркое напоминание об идеях времён «More» и «Meddle», а также предвосхищает такие полотна Роджера или группы, как «Hilda's Dream», «The Fall Out», «Signs of Life» и «A New Machine».

На фоне последнего отголоска «Hey You» слышится щелчок тумблера, вслед за которым появляются голоса с экрана (штатовский вестерн-сериал «Gunsmoke», серия «Fandango»). В это время вступает Райт: на фоне экранного диалога и шелеста снующих за окном авто нарастает тревожный гул синтезатора. Затем приглушённые голоса Уотерса и Гилмора пугающе внезапно, как бы сдерживая выкрик, четыре раза вопрошают: «Is there anybody out there?!» («Есть ли кто-нибудь снаружи?!»). Эти фразы перемежаются шумами и эффектами нагнетающе-таинственного свойства, уносящими в бездну внутреннего космоса: бокальным звоном из «Households Objects», кружащимися звуками, криками гитары из «Echoes» и хоровым бэк-вокалом Дэвида.

Вторая, немногим более чем минутная половина трека, основана на слиянии двух минорных партий акустической гитары, звучащих на скрипичном фоне. В поисках мягкого и уютного звука требовалось сыграть на нейлоновых струнах, без медиатора, и Гилмору, не практикующему такой способ, пришлось уступить место малоизвестному классическому гитаристу Джо ДиБлэйси.

Целиком композиция исполнялась только в шоу «The Wall». Исполнение вне концепта относится к гитарной части, представленной при участии Роджера в рамках благотворительного концерта, прошедшего 16 октября 15 года в Вашингтоне (округ Колумбия, США).

«NOBODY HOME», как и ряд предыдущих песен, привязана к ушедшей композиции звуковыми эффектами, прямо продолжающими затворническую картинку с шумом проносящихся за окном машин и голосами с экрана. (Слышны фрагменты 7-го эпизода 4-го сезона популярного ситкома CBS о военных «Gomer Pyle – U.S.M.C.» (шестидесятые годы) «Гомер говорит «Эй» президенту» («Gomer Says «Hey» to the President»), с характерным закадровым смехом.) Здесь же Пинк в исполнении Уотерса орёт, похоже, на свою дочку: «Shut up! Oi!» («Заткнись! Эй!»). Испуганный крик девочки раздаётся из правого динамика. (Присутствие ребёнка рядом с героем можно объяснить воспоминанием.) А затем, почему-то, тем же тоном: «I've got a little black book with mе poems in!» («У меня есть маленькая чёрная книжка для моих стихов!»). После вступают рояль Эзрина и спокойный голос автора, подкреплённый «телефонным» эхо-эффектом.

«Nobody Home» стала последним треком, сочинённым для «The Wall». Вместо того, чтобы предложить больше своего материала, Дэвид и Боб дружно надавили на Роджера, убеждая его в необходимости усилить повествование ещё одной яркой композицией. Творец ушёл домой мрачновато-сосредоточенным, но уже на следующий день появился в студии с этой красивейшей элегией, вобравшей в себя как его личный опыт, так и опыт наблюдения за другими сложными личностями, включая Рика и Сида. Если две предыдущие песни имеют чёткую печать совместного творчества, то «Nobody Home», с её характерной «киношной» оркестровкой и фоном из телеголосов, стилистически близка лишь Уотерсу, особенно его будущим работам. И даже синтезаторные вкрапления Райта и пульсирующая на стерео бас-гитара Гилмора не снижают эффект сольной композиции.

У него есть заветная чёрная книжечка с собственными стихами, телевизионный «шлак», рояль, чтобы прикрыть им свои посмертные останки (вероятно, намёк на апатию Ричарда) и… электрический свет. А ещё – копна волос как у Джими Хендрикса (как минимум, аллюзия на Барретта, Райта и Эрика Клэптона, которые в 67-м подхватили моду на «колючий» перманент «а-ля Хендрикс») и серебряная ложка на цепочке (этот английский символ удачи и финансового благополучия (в контексте песни намекающий и на кокаиновую зависимость) автор впервые применил ещё в песне «San Tropez», а в третий раз использует его в своём сольном хите «Home»). На пальцах у него – никотиновые пятна. Лишь телефон позволяет уставшему разуму наведаться за Стену, но сколько Пинк ни звонит ушедшей – ответа нет. У него ещё осталась огромная тяга к полётам и, возможно, он сумел бы оторваться от земли, но… некуда лететь! Так проходят минуты, часы, дни…

Вне шоу «Тhe Wall» «Nobody Home» регулярно исполнялась автором во всех его сольных турне в период с 84 по 87 годы. Возвращение песни в качестве самостоятельного номера Уотерс осуществил в ходе благотворительного концерта, прошедшего в Вашингтоне (округ Колумбия, США) 16 октября 15 года.

«VERA». Пинк смотрит классический боевик о военных лётчиках «Битва за Британию» («Battle for Britain», Великобритания, 1969 год). Картина провоцирует очередной прилив скорби по погибшему отцу, усугубляемый воспоминанием про ободряющий шлягер времён Второй мировой «We'll Meet Again», в котором легендарная Вера Линн воспевает надежду на «встречу в один из солнечных дней». Встречу, которая для главного героя «The Wall» так и не состоялась.

Звуки с экрана, открывающие трек, совмещают два эпизода «Битвы…»: голос лётчика («Where the hell are you?! Where the hell are you, Simon??!!» («Где ты, чёрт возьми?! Где ты, чёрт возьми, Саймон??!!»)) представлен одновременно с отрывком из сводки информбюро на радио BBC («Over forty seven German planes were destroyed with the loss of only fifteen of our own aircraft…» («Уничтожено свыше сорока семи немецких самолётов с потерей всего лишь пятнадцати наших машин…»)), после чего следуют пулемётная очередь, свист