В общем, да, уходить надо. Причем вдвоем, потому что коней осталось только два. Третьего отдали гонцу. Вопрос: кого взять с собой?

Духарев задал этот вопрос Витмиду и получил мгновенный ответ.

– С тобой поеду я, – заявил сотник.

– А с гридью кто останется? – Логика была понятна. С князь-воеводой должен пойти лучший, а лучший он, Витмид. К тому же на нем ни царапины, а остальные этим похвастаться не могут.

– Вместо меня – Несдай, – не задумываясь, ответил сотник.

Несдай был первым десятником и правой рукой Витмида, так что и здесь выбор был понятен.

– Готовься, – велел Сергей Иванович. – Завтра уходим.

– Батько, уверен? – с сомнением спросил сотник, внимательно изучая Духарева. – Ты старый. А если буран? Мы ведь и шатра с собой взять не сможем. Лошадок всего две. Может, погодим, пока санный путь встанет?

– Завтра, – отрезал воевода.

Сотник кивнул и ушел. Его ожидало немало дел.

У Сергея Ивановича тоже имелось дело, которое следовало завершить до отъезда.

– Скажи, Ждибор, ты грамоте учен? – спросил Духарев.

– Немного ведаю, – ответил ветеран. – Когда в Булгарии с великим князем ратовали, выучился письму ихнему.

– Это славно, – одобрил Сергей Иванович, размышляя, как лучше, исподволь к главному подойти или сразу?

Решил не юлить и спросил напрямик:

– Моим человеком станешь, Ждибор?

– Холопом? – Бывший заслуженный сотник скривился, будто кислого куснул. Все же не ожидал он такого от славного князь-воеводы.

– Рядным, – уточнил Духарев. – Все по чести. С кормлением не обижу. – И, видя, что Ждибор все еще сомневается, заключил: – Уложим так: если пожелаешь, предупредишь за месяц и можешь ряд разорвать. Если пожелаешь. Но, думаю, этого не будет.

Ждибор задумался. Предложение уже не выглядело унизительным.

– И еще: ряд этот будет тайным, – добавил Духарев.

Ждибор удивился. И усомнился:

– Зачем я тебе, княже?

Ага, личное обращение. То есть колеблется, но уже склонен согласиться. Если не будет подвоха.

Подвох, однако, будет. Да еще какой! Но Ждибору он должен понравиться.

– А затем, воин, что хочу я тебя наместником Белгорода сделать, – заявил Сергей Иванович. – Вместо Грузилы.

– А чем тебе Бортич не угодил? – прищурился ветеран. – Ты ж его водишь, как бычка на кольце.

– Тем, что я вожу, а он водится. И еще тем, что не годится он здесь. Сам знаешь. Тут другой нужен. Такой, как ты.

– А я, думаешь, управлюсь?

– Ты уже управляешься, – усмехнулся Духарев. – Что я, не вижу?

Теперь уже усмехнулся и Ждибор. Он-то знал себе цену. Но все еще колебался.

– А ты сумеешь, княже? Грузилу сам Добрыня поставил.

– Даже не сомневайся, сотник, – с изрядной долей надменности отрезал Духарев. – Добрыня спорить не станет.

Еще бы он спорил! После того как Духарев для него Белгород от многотысячной орды уберег. Ну, пусть и для себя тоже… Но ведь мог бы бросить и уйти. Выбор-то имелся.

– Ну что, сотник, уговор?

– Погоди, – уперся ветеран. – Ты скажи, тебе-то в нашем ряде какой прок? Знаешь же: я тебе и без уговора, и без денег всегда помогу. Мы все тебе жизнью обязаны.

– Ладно, – согласился Сергей Иванович. – Попробую пояснить. Но сначала скажи мне, Ждибор, ты богат?

– Не беден, – осторожно ответил ветеран. – Земли есть немного и в ларях не пусто.

– Не беден, это да. Но ведь не богат, верно?

– Ты побогаче, – ухмыльнулся сотник.

– Грузило тоже, – парировал Духарев.

– Ну так он же наместник, – как само собой разумеющееся ответил ветеран.

– А ты станешь наместником – разбогатеешь, верно?

– Это да. А как же иначе?

– Так пусть ты от меня разбогатеешь, а не поборами, – строго произнес Духарев. – И это тоже будет в нашем ряде записано. Ты должен быть честным. И суровым, когда надо. И предусмотрительным. Ну да ты такой и есть. Сейчас. А вот когда станешь наместником – не уверен. Потому лучше тебя богатым сделаю я.

– И всё же я не понимаю, – Ждибор потер лоб. – Зачем это тебе? Хочешь, чтоб с твоих товаров мыта не брали? Или земли побольше в городе?

Духарев усмехнулся:

– Мыта, воин, я и так не плачу. По великокняжьему повелению. А земли в городе у меня столько, что надолго хватит. А мало будет, подвину стену и еще возьму. Но мне нужно, чтоб здесь был порядок. И такого, как нынче, больше не случилось. В этом моя выгода.

– И всё?

– И всё. Ну, разве что, пожелай я пристань укрепить и новые причалы построить, или еще что сделать, чтоб мне никто не мешал и не пришлось тому же Добрыне на нерадивость жалобу писать. Ну что, наместник, по рукам? – Сергей Иванович протянул открытую ладонь.

– По рукам! – согласился Ждибор, хлопнув по мозолистой лапе Духарева.

– Вот и славно. Ряд наш я тебе потом пришлю с оказией. А пока присматривайся. Скоро это будет твой город.

Выехали, как и планировали, ранним утром. Припасов с собой взяли немного. Духарев рассчитывал пополнить недостающее по дороге. В общем, ничего лишнего. Спать предстояло на земле. Не на голой, конечно, на толстом войлоке. Настоящих холодов пока что не было, и Духарев очень рассчитывал на то, что его и Витмида зимней экипировки должно хватить. Как говорят, нет холодной погоды, есть неподходящая одежда. Одежда же у Духарева была подходящая, из наилучших легчайших мехов. Странно, если бы у него, одного из главных здешних торговцев пушниной, было иначе. Особенно же Сергей Иванович рассчитывал на роскошный, подбитый соболями плащ, который, если не подбирать, закрывал его целиком, даже в седле. А если правильно стянуть капюшон, то и встречный ветер не страшен, а это важно. Каким бы закаленным ни был Сергей Иванович, но здоровье все равно не то, что тридцать лет назад. Стоит поберечься. Витмид был «оборудован» чуток похуже, без соболей. Но тоже вполне качественно. Обросшим же шерстью степным конькам мороз вообще нипочем. Так что шанс дойти был весьма велик. Если повезет с погодой, дойдут наверняка. Если нет, тогда всё в Руке Божьей. Сергей Иванович верил в свою удачу.

И она была с ними целых четыре дня. На четвертый день Витмиду даже удалось случайно найти схоронку в сожженном печенегами селении и разжиться двумя пудами зерна.

Однако то была последняя улыбка Фортуны. Утром пятого дня в степь пришла самая что ни на есть настоящая зима.

Русь

Великий князь вернулся в Киев спустя две седьмицы после того, как Илья отправился на поиски отца. Владимир очень торопился, но всё равно опоздал. Орда к этому времени уже двинулась в обратный путь, не дойдя до Киева каких-нибудь три-четыре поприща. Может, услышали, что великий князь возвращается. А может, решили, что награбленного довольно.