– Плюс пять интеллекта на всё.

Напрасно мэтр пытался выставить передо мной ростовое зеркало, напрасно обсуждал со мной размер и сочетание клеток на юбке и тиснения на бомбере. Я отсчитала нужную сумму. Пятьдесят золотых на шесть предметов – итого три сотни. Для меня нынешней – сущие гроши.

– А на мужчин у вас выкройки есть?

– На варвара? – блеснул догадливостью услужливый Седжвик. В его цифровой памяти сохранилась информация о том, что я заходила сюда с орком.

– На стрелка, – покачала я головой.

Впечатлительный кутюрье так смутился, словно уличил меня в адюльтере.

– Конечно-конечно, – расстроенно залепетал он, – у меня есть самые разные выкройки. Мари… а ваш… друг… не зайдёт на примерку?

– Мы оба очень спешим, – ответила я, чувствуя, что мне самой жаль огорчать беднягу.

Костюм назывался не то «Вильгельм Телль», не то «Тиль Уленшпигель», в общем, какая-то банальность. Я взглянула и сразу забыла.

Новые наряды я закинула в инвентарь, даже не примерив свой, и расцеловалась в обе щеки с маэстро, понимая, что если всё пойдёт по плану, то я с ним больше не увижусь. Некоторые неписи, такие, как чувствительный ипохондрик Седжвик, хмурый владелец трактира Хидагард или прожжённый коррупционер Крулл стали для меня куда более родными, чем соседи по лестничной клетке.

Сегодня у меня уже было чемоданное настроение. Я смотрела на Ольховец, на горланящих на площади торгашей, на фонтан, в котором искупал меня поганец Макс в мой первый день, на суровых усатых стражников и лузеров в подштанниках, бегущих с круга возрождения, и мысленно прощалась с ними со всеми. Даже самой себе я не хотела признаться, что привыкла к этому мерзкому городишке и даже полюбила его какой-то извращённой любовью. Надеюсь, две недели на Лазурке вымоют из моего сердца все воспоминания об этой дыре. Раньше всегда помогало.

Я ждала своего всадника, но не на белом коне, как полагается сказочной принцессе, а на чёрном. Он должен был привезти мне билет в другую жизнь, за который я заплатила сполна.

Жакоб гнал что есть мочи. Тех прохожих, которые не успели отпрыгнуть с его пути, просто отбрасывало в сторону, словно мощным порывом ветра. Он осадил Барабана перед самым фонтаном и спрыгнул на землю.

– Получилось, – коротко сказал он. – Мне одобрили сделку.

Я ухватила его за руку и едва не крикнула от нетерпения:

– Обмен!

Орк стал перегружать мне в инвентарь бутылочки с эликсирами: «выносливость», «энергия», «мана»… Последние две он переложил мне в сумку так бережно, словно это китайские вазы династии Мин.

– Подпиши здесь, – вытащил он свиток контракта. – Просто приложи палец, этого достаточно.

Я протянула руку, и судьба Сусанны была решена.

– Меня принимают в основной состав клана, – сообщил Жакоб, – отзывают из нубятника уже сегодня. Руководство высоко оценило мои успехи.

Успехи… ха! Да он ни пузырька не продал и ни травинки не купил сам. И сегодняшняя сделка – целиком моя заслуга. Если бы не вчерашний подарок, орк даже не оторвал бы свою ленивую задницу и не решился на путешествие на большую землю. Вот так всегда, работают одни, а награждают других. Но я была довольна таким результатом. Жакоб сыграл свою роль в моей жизни.

– Горжусь тобой. – Я вытянула руки и обняла здоровенного варвара. Рядом с ним я казалась совсем крохой.

– Может, мне пойти с тобой? – предложил Жакоб.

Его предложение заставило меня задуматься. Я с сомнением поглядела даже не на орка, а на его коня. Барабан мог бы значительно ускорить мои перемещения, но, к сожалению, он брал только одного пассажира, а управлять маунтом самостоятельно я не умела. В нубятнике такого навыка не водилось, за его полной ненадобностью.

– Не нужно, милый, – чмокнула я его в серую щёку, – встретимся в Новой Бухте.

Так легко давать обещания, когда не собираешься их выполнять, правда? У меня оставался всего один день до завершения пари, и сегодня я собиралась всё закончить.

* * *

Макс уже ждал нас у входа в шахты. Я в очередной раз изумилась его способности к быстрым перемещениям. Он и так носился как ветер, а с восстанавливающими энергию эликсирами оставил далеко позади любых возможных преследователей.

– Лови! – я положила руку ему на плечо. – Обмен!

– Что это за хрень?! – взвыл МегаКиллер. – Я не буду это носить!

Сусанна в восторге расхохоталась.

На Максе были пышные двухцветные не то шорты, не то кальсоны, надетые поверх белых лосин, расшитый золотом кафтан и бархатный берет с пёстрым фазаньим пером. Значит, всё-таки Вильгельм Телль.

– Ты на статы посмотри, неблагодарный, – фыркнула я.

Получилось не нарочно, второпях я просто не посмотрела в альбом с выкройками. Но сейчас было забавно наблюдать, как возмущение Макса борется с его же жадностью к возросшим характеристикам.

– Ладно, – смирился он, – только на сегодня.

– Ты красавчик, – промурлыкала Ирка и погладила Макса по руке.

К моему удивлению, система позволила ей это сделать. А может, это Макс согласился. Блядская натура танцорки не позволяла ей пропускать ни одного мужика поблизости. О переменах в своей судьбе она не знала, а я не собиралась ничего ей рассказывать. А то разнюнится ещё и испортит мне всё. Так что я снисходительно закрывала глаза на то, как сучка резвится.

– Не тормози, Макс! – поторопила его я. – Погнали!

И мы погнали. Мой план был основан на наглости и бешеном заливе бабла. Ни Лира, ни те, кто ей покровительствовал и её направлял, даже представить себе не могли, что я с восьмым уровнем отправлюсь штурмовать Погост. Там даже обыкновенные мобы – десятки, а рейдовый босс, лич Иероним – тринадцатого.

Но сейчас, в клетчатой плиссированной юбке, высоких мощных ботинках «мартинсах» и коротком, эффектно приоткрывающим животик бомбере я получила прибавку к «Интеллекту» на тридцать пунктов, благодаря заточке в ателье, и ещё на четыре благодаря статам в самих шмотках.

Мариэль, полуэльф, 8 уровень

Сила: 6.

Ловкость: 16.

Выносливость: 9.

Интеллект: 60 (18).

Мудрость: 24 (22).

Харизма: 12.

Я наплевала даже на свою харизму, хотя уже привыкла ловить восхищённые взгляды. Сейчас абсолютно все мои силы были нацелены на одно – повышение моей огневой мощи. Я превратила себя в оружие.

Никогда не любила кладбища. Даже в Германии и Англии, где почитание смерти возведено в ранг высокого искусства, я предпочитала не посещать их пафосные «города мёртвых» со склепами и некрополями, в которых покоились целые поколения.

Погост в окрестностях Ольховца был весьма паршивым их подобием. Покосившиеся могильные камни, грустные статуи ангелов с отколотыми крыльями и, конечно же, вездесущий