Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С чего ты взяла, что мы его убили? – спрашиваю я своим самым невинным голосом.
– Я слышала, как вы, ребята, говорили об этом около отеля, когда возвращалась. Простите, тетушки, но вы все очень громкие, а я очень хорошо владею индонезийским. И китайским. Вы, ребята, знаете, как это бывает.
– Твои родители, должно быть, так гордятся тобой, – говорит ма, бросив на меня взгляд, но я игнорирую.
– Разве вас не проводили с острова?
Морин пожимает плечами.
– У меня черный пояс по карате. – Увидев мой взгляд, она вздыхает: – Я ничего не сделала, черт возьми! Просто немного вырубила парня и забрала у него пистолет. Это все равно не так плохо, как то, что вы убили А Гуана.
– Мы не… Я не хотела! Он собирался напасть на меня. Я запаниковала, а когда очнулась, подумала, что он мертв. Пожалуйста, отпусти мою семью. Они просто пытались помочь мне; мы не знали, что он еще жив, когда положили его в холодильник, – кричу я.
Морин достает из кармана телефон и нажимает на экран.
– Ха, твое признание записано. Ладно, вот что произойдет. Я установила эту голосовую запись на таймер, чтобы опубликовать ее во всех моих социальных сетях через час. Если ты не принесешь мне подарки с чайной церемонии, все узнают, что ты и твоя семья сделали. Если ты сдашь меня полиции или еще что, запись будет размещена в социальных сетях. Принеси мне подарки для чайной церемонии, я удалю запись, и мы разойдемся.
– Ах, эта девушка очень умна, – размышляет вторая тетя, нехотя кивая.
– Вот это игрок, – говорит старшая тетя. – Мэдди, надо учиться быть похожей на нее. Очень умная. Должна вести хороший бизнес.
Теперь настает моя очередь вскинуть руки.
– Серьезно? Она буквально шантажирует нас под дулом пистолета!
Тетя говорит:
– Ах, ну конечно мы не имеем в виду, что ты должна направлять оружие на людей. Но просто хочу сказать, что эта Морин очень… Как это слово? Такая деловая… умная…
– Злая? Сумасшедшая? – кричу я.
– Эй, – огрызается Морин.
Я оживленно жестикулирую в ее сторону.
– Ты направляешь на меня пистолет и просишь ограбить твою лучшую подругу. Насколько еще более злой ты можешь быть?
– Она видит возможность, она ею пользуется, – говорит вторая тетя. – Ты должна быть больше похожа на нее.
Старшая тетя кивает, и они вдвоем мгновение смотрят друг на друга, как бы удивляясь тому, что в кои-то веки согласны друг с другом.
– Но не направляй оружие на людей, это очень грубо, – предупредила ма.
– О, ну, я рада, что у нас есть хотя бы это различие. – Во имя всего святого, моя семья сведет меня с ума. Они просто знают, как нажать на все мои кнопки. Я никогда не была достаточно хороша для них, даже по сравнению с воровкой-убийцей.
Потом я понимаю, что ярость, которую они разожгли во мне, придала мне новые силы. Я так взбудоражена. Мне нужно найти способ доказать, что они ошибаются, показать им, что я не бесполезный клубок слез, как они думают.
– Если она вам так нравится, то, может, она и должна быть вашим вонючим фотографом? – когда я произношу это, сама понимаю, как мелочно и по-детски звучат мои слова.
– Айя, Мэдди, не будь такой, – говорит ма. – Мы даем тебе советы для твоего же блага, ты должна научиться быть умной, как Морин. Видишь ли, Морин хочет получить дары чайной церемонии, поэтому должна продумать каждую возможность.
Морин усмехается.
– Мне потребовалось время, чтобы все это понять.
– Будь умницей, придумай, как взять подарки для чайной церемонии и спасти всех нас, – говорит ма.
– Да, мы все на тебя рассчитываем, – говорит четвертая тетя.
Я качаю головой в недоумении.
– Я не могу сделать это даже для вас, ребята.
Беру разряженный пистолет с комода и сую его в свой задний карман.
– Ладно, это слишком очевидно. Он выпирает из твоего кармана, – восклицает четвертая тетя.
– Он гораздо объемнее, чем кажется, не так ли? – Морин говорит с сочувствием.
– Мне не нужна твоя помощь, – говорю я, когда Морин протягивает руку.
– Ладно, ну и дела.
– Мэдди, не будь такой грубой, – ругается ма. – Морин просто пытается помочь.
Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не закричать на них. Я хватаю свою сумку с фотоаппаратом, достаю два объектива и с предельной осторожностью кладу их на комод.
– Не трогай их.
– Да, не трогай, они очень дорогие. Сломаешь – заплатишь, – предупреждает ма.
– Не стану трогать, – Морин поднимает руки.
Я убираю пистолет в сумку и свирепо смотрю на всех.
– Отлично. Значит, мне просто нужно держать людей на мушке, а потом ограбить их?
– Ты сможешь, я верю в тебя, – говорит ма.
Вторая тетя добавляет традиционное китайское напутствие:
– Я верю в тебя.
– Они так поддерживают тебя. Я бы хотела, чтобы моя семья была такой же, – вздыхает Морин.
– Можешь забрать мою, – огрызаюсь я и выхожу из комнаты, пока не сказала то, о чем, несомненно, пожалею.
32
По сравнению с тем, что было в начале дня, сейчас номер для новобрачных выглядит практически пустынным. Родители Жаклин сидят в гостиной, тихо разговаривая. Они смотрят на меня с вытянутыми лицами, когда я вхожу. Их изможденный вид ранит мое сердце. Мне хочется обнять их и попросить прощения.
– Привет, танте, ом. Жаклин здесь? – спрашиваю я, ненавидя каждое слово, ненавидя тот факт, что я вмешиваюсь в такое деликатное время. Мне почти хочется, чтобы они вышвырнули меня прямо сейчас. Вместо этого танте Йохана кивает и улыбается мне.
– А, Мэдди. Может быть, она поговорит с тобой. Она в спальне.
Сглотнув, я направляюсь туда. Клянусь, моя грудь, должно быть, ходит ходуном от того, как бешено колотится сердце. Я дохожу до внушительных двустворчатых дверей и тихо стучусь. Когда мне никто не отвечает, я стискиваю зубы и приоткрываю дверь.
– Жаклин? Это я, Мэдди. Можно войти?
Раздается всхлип. Я не могу понять, «да» это или «нет», поэтому открываю дверь и захожу внутрь, закрывая ее за собой. Жаклин скрыта под шестнадцатью слоями пенистого тюля, и мне приходится отдирать слой за слоем в течение, кажется, целой минуты, пока я не обнаруживаю ее.
– Уходи, – всхлипывает она, слабо отбиваясь от моей