– Привет, – мягко говорю я.

Она поднимает взгляд и снова всхлипывает.

– О, это ты. Это всего лишь ты? Я не хочу сейчас ни с кем разговаривать, особенно с теми, кто, как я думала, близки мне!

Последние несколько слов вырываются из нее в драматическом полукрике, и она снова зарывается лицом в подушки.

– Это всего лишь я.

Не зная, что еще делать, я осторожно сажусь на край кровати, бросаю взгляд в угол, где стоит сейф, и быстро отворачиваюсь. Какой же я ужасный человек, если думаю о том, как украсть у этой несчастной девушки, которую предали практически все в день ее свадьбы? Думаю, я чудовище, потому что мой взгляд все время возвращается к сейфу, и мне приходится сознательно возвращать его обратно к Жаклин. А может, мне стоит попытаться залезть в него сейчас, пока она не смотрит? Но я не знаю комбинацию сейфа.

– Знаешь, что самое ужасное сегодня? – ревет Жаклин, резко сев.

– Хм…

Я перебираю в уме варианты. Есть так много вариантов. Труп, появившийся у алтаря? Пропажа подарков для чайной церемонии? Ее жених нанял случайных актеров на роль шаферов?

– Когда случается что-то хорошее или плохое, первый человек, к которому я иду, – это Морин. А теперь я не могу, потому что даже она оказалась грязной предательницей! – Жаклин снова разражается рыданиями. – За что это мне? Неужели я настолько ужасна, что близкие мне люди не могут не лгать мне? Мой собственный жених даже не может доверять мне настолько, чтобы сказать, что у него недостаточно друзей для роли шафера. Как это все нелепо! – плачет она, глядя на меня мокрыми от слез глазами.

Что здесь можно сказать? Все так запущено, но, опять же, не думаю, что это то, что она хочет услышать.

– Хм. Это не очень хорошо, но и не самое худшее, что может сделать парень. – Кроме того, что Тома зовут Том Круз, он поступал и хуже. Да он придурок мирового класса. Я не должна защищать его. – Ладно, да, это довольно дерьмово. Слушай, хочешь знать правду? Том в некотором роде дерьмо.

Рот Жаклин открывается, и эти огромные глаза смотрят на меня. Боже мой. Не могу поверить, что это только что вырвалось из меня.

– Прости, я не это имела в виду. Не обращай внимания, я не очень хорошо соображаю.

К моему удивлению, что-то похожее на смех вырывается изо рта Жаклин, прежде чем она успевает его закрыть.

– Не могу поверить, что ты только что сказала это.

– Мне очень жаль, правда, мне…

– Нет, не извиняйся. После сегодняшнего дня, я думаю, ты права, – говорит она шепотом, а затем издает жуткий смешок. – Не могу поверить, что только что сказала такое о парне, за которого собираюсь замуж.

– Правда? В смысле, ты все еще собираешься за него замуж? – Я знаю, на какой ответ надеюсь. Пусть мы знакомы совсем недолго, но речь идет о красавице и чудовище. Дело даже не в том, что Том непривлекателен, он просто такой отвратительный во всех возможных отношениях.

– Да, конечно… – Она запинается и выглядит испуганной. – Я… я не знаю. Наши семьи так хорошо ладят друг с другом. Наши родители ладят так хорошо, у них есть совместные инвестиции, и они так хотят, чтобы мы поженились…

Я слишком хорошо знаю, о чем она говорит. В богатых китайско-индонезийских общинах родители строят схемы и планы, чтобы их сыновья и дочери смогли выйти замуж за самых богатых сыновей и дочерей. Учитывая огромный конгломерат корпораций и недвижимости Сутопо, Том – находка, несмотря на свой противный характер.

Последние слова она произносит шепотом:

– Но он действительно дерьмо, не так ли? – Она смеется сквозь слезы. – Боже, как бы я хотела, чтобы Морин была здесь. Она всегда его ненавидела, понимаешь? Ну, она ненавидела всех, с кем бы я ни встречалась, но с Томом, боже, она всегда говорила о том, какой он отвратительный, а я просто не замечала этого. Честно? Я думаю, что больше расстроена из-за Морин, чем из-за всего остального. Это делает меня плохим человеком? Я даже не думаю о том бедном мертвеце. Я имею в виду, господи, на нашей церемонии оказался мертвый парень! Разве может быть предзнаменование хуже? Не могу поверить, что один из актеров, которых нанял Том, умер.

Я смотрю на нее, моргнув несколько раз. Это заняло некоторое время, чтобы до меня дошло. Конечно. Она не знает, что А Гуан не был одним из шаферов. Она не знает никого из шаферов. Никто не знает.

– Как бы я хотела поговорить с Морин! – снова причитает Жаклин, зарывшись лицом в руки. – Я так скучаю по этой засранке.

Отлично. Конечно, единственным человеком, по которому она скучает, как раз и является девушка, которая сейчас держит мою семью в заложниках под дулом пистолета. Мою семью, которая, вероятно, обожает ее и говорит ей о том, какая она замечательная дочь, в отличие от меня.

Ух, чертова Морин. Хорошо. Что бы сделала Морин, если бы была здесь? Кроме того, что схватила бы подарки для чайной церемонии и убежала с ними. Одна мысль об этом заставляет меня нахмуриться.

Несмотря на все, что произошло, я не могу примириться с мыслью о том, что Морин украла подарки, предназначенные для Жаклин. Мой разум продолжает игнорировать это и вместо этого вспоминает те случаи, когда я видела проблески настоящей дружбы между двумя девушками. То, как Морин угадывала потребности Жаклин, приносила ей воду еще до того, как она попросит. То, как Морин поддерживала руки Жаклин, когда та влезала в свое огромное платье. Как они заканчивали фразы друг друга. В этом было так много любви. Гораздо больше, чем между Жаклин и Томом, это точно.

И в этот момент произошел щелчок. Все встало на свои места. Кража подарков для чайной церемонии, но намерение вернуть их. Как расстроилась Морин, когда они нашли подарки в ее комнате.

Она горевала, но не из-за потери подарков, а из-за потери дружбы с Жаклин. Потому что Морин влюблена в Жаклин. Мои руки начинают дрожать, как у мамы, старшей тети и – если подумать – у всех остальных членов моей семьи, когда они взволнованы.

Откуда-то доносится визг. И мне требуется время, чтобы понять, что он исходит от меня. О боже, о боже…

– Почему ты продолжаешь говорить «О боже»? – Жаклин огрызается на меня, прервав свой плач. – И почему ты трепыхаешься, как курица на бойне?

– О, прости. Я не поняла, что повторяю «О боже». – Я прочищаю горло.