Вальдер не простил себя. Не захотел. И вряд ли захочет.

Настроение окончательно испортилось, и с кладбища я возвращалась еще более мрачная, чем прежде. Еще и Атона в городе нет… Уже неделю нет, и вернуться должен не раньше чем через еще одну. Все никак не привыкну, что мой муж — один из лучших охотников на нежить, а оттого и дома бывает не так часто. В нашем доме, который мы купили и обустраивали вместе. Мы все делали вместе, и сейчас так хотелось обнять его, прижаться крепко-крепко и сказать… Как именно, я пока не придумала и оттого нервничала. Хотя наше жилище даже без Атона казалось мне надежным и уютным, иногда я все же ночевала у родителей. Сегодня об этом меня попросила мама, и я не смогла отказаться. Видела же, как радует мое присутствие родителей… Вот только с ними поделиться переживаниями я не могла. Пока что не могла, потому что считала, что это будет неправильно.

Грозно позвякивала лопата, прыскала в разные стороны мелкая нежить, чувствующая, что сейчас лучше не выяснять, кто на погосте хозяин, а кто так, легкая закуска. На городских же улицах мне повезло — они были пусты, иначе репутацию светлой и доброй ведьмы я испортила бы всерьез и надолго.

Такой шанс выпал у самого дома. Не успела я коснуться калитки, как на меня налетели и обхватили со спины, шумно выдохнули в ухо… и болезненно взвыли, когда я наугад ткнула лопатой. Мгновенно обретя свободу, я развернулась, поудобнее перехватив инвентарь, и негодующе фыркнула, разглядев прыгающего на одной ноге маньяка. Традиционный веникоподобный букет валялся рядом, устрашая одним только видом.

— Будешь распускать руки — без головы останешься, — прошипела я. — Как только не стыдно приставать к замужним ведьмам!

— Кайра?! — вытаращился он на меня.

Света покачивающийся на столбе возле дома фонарь дает немного, но не настолько же, чтобы не разглядеть, на кого с объятиями бросаешься! Хотя тому, кто бесстрашно кидается на ведьму, рискуя получить если не чарами, то лопатой, отказывает не только зрение, но и инстинкт самосохранения.

— А ты кого ждал? — прищурилась я.

— Дейдру, — выдохнул Доран, и мне его даже жалко стало.

Насколько же градоправителю хотелось породниться с сильной темной ведьмой, если он раз за разом посылает своего единственного сына к ее дочерям! Мол, не со старшей, так с младшей обязательно выгорит. Вот только не учел вроде бы умный мужик, что в случае с Дейдрой выгореть может в прямом смысле, причем не дело, а сам его наследник. Не любит она, когда ее достают. Еще больше, чем я. И в отличие от меня не стесняется это демонстрировать. И в способах отшивания неугодных поклонников моя сестричка себя не ограничивает…

— Дейдры нет, и в ближайшее время не будет, — сказала я, подумав, как же повезло Дорану. — Иди-ка ты домой. И найди уже нормальную девушку, что ли.

— Я уже находил, — обиженно буркнул он, бросил опасливый взгляд на лопату и на всякий случай шагнул от меня подальше. — Вот только она, невзирая на мое признание, за другого выскочила.

— Не очень-то она тебе и нужна была, раз удержать не сумел, — не отказала себе в маленькой вредности я.

— Не успел, — поморщился Доран и горделиво выпятил грудь. — И потом, если бы не эти дурацкие законы, я бы его на поединок вызвал. И еще посмотрели бы, чья бы взяла.

— Так в чем дело? Давай найдем укромное место подальше от бдительного ока слуг закона и посмотрим. Может, хотя бы это отобьет у тебя желание на чужих ведьм глазеть, — недобро проворчали за моей спиной, и Дор сразу сдулся и попятился.

— Да я и не глазею… — пролепетал он. — Я вообще к Дейдре!

— Он к Дейдре, — не оборачиваясь, подтвердила я.

— Вот пусть и шагает к ней, — мрачно предложил Атон, и на мои плечи, согревая и успокаивая, легли горячие ладони. — Серенаду там под стенами академии споет, сердечко перед воротами нарисует, веники из цветов через ограду покидает…

— Я пойду, — быстро закивал Доран и, не встретив возражений, шустро убрался с глаз наших долой, не забыв прихватить означенный веник.

Надеюсь, что рванул он все же не в академию…

— И не стыдно детей пугать? — укоризненно спросила я, поворачиваясь к мужу и тут же утопая в объятиях и сияющем взгляде.

— Дети по ночам крепко спят, а не пытаются устроить свою личную жизнь, — отрезал Атон. — И что ты делаешь здесь в такое время и в таком виде?! — спохватился он, разглядев и мое облачение, и лопату, с которой я даже сейчас не рассталась.

— Возвращаюсь домой с шабаша, — хмыкнула я.

— Так и знал, что отлучаться чревато, — фыркнул Атон. — Маг из дома, ведьма на шабаш…

— Ты прекрасно знал, на ком женишься, — ткнула его в грудь пальцем я. — Не страдай теперь.

— Да разве ж я страдаю? Я наслаждаюсь, — обезоруживающе улыбнулся Атон и, пока одна наивная ведьма таяла от этой улыбки, коварно уточнил: — Так где ты была?

— На кладбище, — призналась я. — Травки искала…

— Кая! — укоризненно воскликнул он. — Тебе приключений мало было?

— Молния в одно место дважды не бьет, — отмахнулась я. — И потом, я же не по собственной прихоти! Мне нужно было.

— Зачем? — не отставал Атон.

Пришлось рассказывать. И про соседку, которую довелось не так давно лечить, и про книгу, что я заприметила у нее, и про цену за оную. И про то, что я заплатила бы любую, потому как в мечтах уже безраздельно владела толстенным старинным томом, оплетенным древними чарами и казавшимся самой желанной драгоценностью на свете.

— Зачем тебе эта книга? — нахмурился Атон.

Наверняка решил, что я окончательно спятила. Может, он и прав, но вот я считала иначе.

— Затем, что это наиболее полные сведения о драконах, в том числе и о полукровках, особенностях их развития, способах обретения второй ипостаси и прочих прелестях и гадостях, которых удалось бы избежать, будь эта книга у твоих родителей, — пояснила я и, видя непонимание в синих глазах, терпеливо вздохнула. — Я не собираюсь обращаться ни к твоему дядюшке, ни к кому бы то ни было еще из драконьих родственников. Уж извини, но то, что они сделали с нами, навсегда отбило у меня охоту с ними общаться.

— Зачем тебе с ними общаться? — окончательно запутался бедный Атон.

О, Светлая пара, совершенно не так я представляла наш разговор! Да и обстановка подкачала. Хотелось бы более приятной и романтичной… Как и в плане моей собственной внешности, коей ночная вылазка на пользу наверняка не пошла. Но тут уж, видимо, ничего не поделаешь: какая ведьма, такая и романтика.

— Где-то ты чересчур догадливый, а где-то в упор ничего не замечаешь! — отбросив лопату, выдохнула я, досадуя не на него вовсе, а на себя, и безотчетным движением положила ладони на живот… а в следующее мгновение меня сжали в крепких объятиях, оторвали от земли и закружили.

— Люблю тебя, мой Светлячок, — прошептал Атон, не разжимая рук.