в школе. Поехали! И перестань трястись, не трону я тебя.

Максим махнул рукой собравшимся у входа и быстро зашагал по коридору к выходу.

В это время трое в сумерках следили за каждым движением внизу на возвышенности, находящейся в полутора километрах от места, которое стало им почти домом. Абиссинец сквозь прицел оптической винтовки следил за действиями людей Далматинца.

— Что там?

— Он вышел.

— Большая охрана?

— Около десяти человек.

Самуил присвистнул:

— Не слишком шикарный эскорт?

— Не думаю, наоборот, их слишком уж мало. Если только он не проверяет его…

— Думаешь, Элис попалась?

Абиссинец оторвался от своего занятия и кивнул:

— Их, и правда, мало. Если мое предположение о его замешательстве верно, а Элис его в свои планы не посвящала… то она действительно играет в опасную игру…

Самуил фыркнул:

— Но Далматинец не мог точно знать, чем она тут занималась.

— Ему и не нужно. Достаточно того факта, что девочка была последней, кто с ним общался, а потом, не знаю по стечению ли обстоятельств, находилась здесь на задании… Слишком явное совпадение.

Единорог кивнул:

— Ни один дурак не поверит.

— Тогда удачки ей?

Самуил растянулся на траве и закинул руки за голову. Заместитель занял позицию наставника и продолжил наблюдение.

— Да, слабовато. Поджилки не трясутся. Это ведь не она, правда?

— Нет. Думаю, Элис просто недооценила своего отца.

— Церемоний они точно проводить не будут. Хм, Абиссин, как нам теперь вытаскивать группу? Вдруг они решат уничтожить это место или оставят охрану?

Самуил привстал и тоже вопросительно смотрел на наставника.

— Абиссин?

Тот, наконец, пересилив отвращение, взглянул на них:

— Их не нужно вытаскивать… больше… — Он отвернулся, не в силах видеть их ошарашенные и не верящие глаза.

Бойцы недоуменно переглянулись, одновременно почувствовав нарастающий в горле ком.

Самуил подскочил к Абиссинцу и развернул его к себе, пытаясь отогнать в сторону мысль, заставляющую все его внутренности сворачиваться в тугой узел. Его голос дрожал, но все еще оставался полон надежды, что он ослышался, и наставник не имел в виду то, что рисовало ему воображение.

— Ты спускался вниз? Это ведь не то…

— Да. — Мужчина похлопал его по плечу.

Самуил громко и с надрывом выдохнул, все еще не веря. Поток смеси корейского и русского мата вырвался в воздух и разлетелся по окрестностям. Когда он, наконец, обессиленно упал на колени, его глаза наполнились слезами.

Абиссинец тихо прошептал:

— Простите, я подвел вас.

Единорог не мог вымолвить ни слова, тоже не веря, что все случилось именно так. Они хотели им помочь, а в итоге сами же и подтолкнули к смерти. Все знали, что такой конец возможен, но… Он стянул кепку и прижал ее к своему лицу. Лица людей, ставших ему друзьями, пробегали перед его глазами, растворяясь в слезах.

Наставник похлопал Самуила по плечу.

— Прости, это моя вина.

Ответом было лишь невнятное бормотание.

Единорог хриплым голосом спросил:

— Как они погибли?

— Их отравили. Кто-то внутри… Это невосполнимая потеря, нам больно, но… мы должны двигаться дальше, должны отомстить за них и закончить то, что начали…

Самуил на секунду затих, а затем толкнул Абиссинца в грудь.

— Что ты несешь? Двигаться дальше? Что за хрень слетает с твоего языка?!

Наставник поймал его руку, когда она замахнулась для нового удара, и оттолкнул.

— Я понимаю твои чувства, но Наташу не вернешь. И остальных тоже. Я понимаю тебя, как никто! Но сейчас мы не в том положении, чтобы расслабляться и… оплакивать их. Не можем…

— Да пошел ты!

Самуил подбежал к Единорогу и выхватил у того винтовку, но прицелиться не успел. Абиссинец вырвал ее из его рук.

— Отдай! Что ты этим решишь? — Он нарисовал в воздухе дугу. — Отсюда нам не убежать. Мы в ловушке.

— А, что предлагаешь ты? Смотреть, как эти твари уходят и забирают этого выродка? Все случилось из-за того ублюдка! Спустишь им все с рук? И пойдешь дальше?! — Самуил не заметил, как перешел на корейский. — Да если бы не он, она… Сумасшествие… Почему я не убил его сразу?! Ублюдок!!!

Парень захлебывался слезами. Абиссинец опустился на землю и запустил пальцы в челку. Единорог, не веря, переводил взгляд с одного на другого. Все понимали, что с Кирином и десятью обученными наемниками им сейчас не справиться. Как ни крути, ситуация складывалась не в их пользу.

Наставник вздохнул и прошептал:

— Прости. Обещаю ценой своей жизни… я отомщу за них… Я клянусь вам заставить Далматинца ответить за отобранные жизни наших товарищей! Клянусь!

Он достал нож и полоснул им по ладони. Кровь тонкой струйкой закапала на траву, окрашивая ее в багровый цвет. Бойцы удивленно вскинули головы, настолько страшно звучал сейчас его голос. Это была настоящая клятва на крови.

— Абиссин…

Абиссинец посмотрел Самуилу прямо в глаза:

— Их уже слишком много, чей крест я несу, и за кого должен отомстить. Видимо, такова моя судьба. Я сам выбрал ее, поэтому не сомневайтесь, рано или поздно я дойду до конца и завершу ее, забрав с собой кое-кого на тот свет. Но сейчас… не могу… я бессилен… Именно поэтому я должен двигаться дальше, несмотря ни на что.

Через мгновение со стороны их убежища сноп пламени взметнулся вверх, осветив уже темное небо зловещим светом. Их дома и друзей больше не существовало в этом мире. Они остались втроем. Их сердца замерли на долю секунды, когда до них донесся звук взрыва. Как по команде, Абиссинец и его бойцы встали и опустили головы, обещая отомстить.

Как только ночь окончательно окутала землю мраком, три тени с тяжелым сердцем и горящими глазами двинулись к близлежащему населенному пункту, чтобы оттуда продолжить путь до города.

Через три дня, когда они пересекали узкое ущелье, Самуил задал Абиссинцу вопрос, который мог не на шутку разозлить последнего.

— Абиссин, а почему ты не сказал нам о том месте, когда отправился к мальчишке?

Наставник сделал вид, что не понял его вопроса:

— А должен был?

Абиссинец остановился и развернулся к нему. Самуил замялся, спрашивать такие вещи у наставника он не привык. Тропа была слишком узкой, поэтому и Единорогу пришлось остановиться.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, это… а вдруг бы он взбесился?

Единорог растянулся в улыбке. Самуил иногда совсем не думал, о чем говорил.

— Не понял.

— Ну, я просто подумал…

Абиссинец сдвинул брови, делая вид, что злится.

— Ты что же думал, он меня там прибьет?

Самуил под его взглядом совсем обмяк:

— Я не это имел в виду… Просто на всякий случай ты должен был нам сказать…

Единорог