вымолвить не мог. В то же время поднесли ему книгу, листы которой были из тончайшего пергамента, с восхитительными миниатюрами, а переплет золотой с драгоценными камнями; в книге той, в самых нежных и любезных словах был написан статут ордена Кавалеров Амура. При сём королю сказали, что принцесса, которую видел он, те подарки ему посылает и просит быть верным её рыцарем. Подумал он было при этих словах, что это та принцесса, которая ему полюбилась.

– Ах! – воскликнул он. – Так это прекрасная королевна Флорина обо мне так великодушно и так приветливо вспоминает?

– Государь, – отвечали ему, – вы изволили именем ошибиться: мы к вам от прелестной Пеструшки явились…

– Которая меня себе в рыцари прочит? – сказал король строго и холодно. – Весьма огорчен, что не могу сей великой чести принять. Но короли ведь сами себе не хозяева, чтобы по своему желанию любое на себя обязательство наложить. Известны мне обязанности рыцарские, и все я готов их исполнить, и потому предпочту от милости принцессы отказаться, нежели недостойно королевского имени поступить.

С этими словами положил он обратно в корзинку и сердце, и цепь, и книгу и отослал всё назад. А королева со своей дочкой едва от ярости не задохнулись, видя, как чужеземный король, кому они такую честь оказали, ими распорядился.

Как только пришло время королю Очарователю идти в покои короля с королевой, пошёл он туда в надежде увидеть. Флорину и взглядом искал её всюду. Чуть только услышит, что кто-либо входит, тотчас голову поворачивает к двери, и видят все, что беспокоится он и грустит. Догадывалась злая королева, что у него на душе делается, но и виду не подавала. Она только и говорила ему о весёлых гуляньях, а он отвечал ей на всё невпопад. Наконец он прямо спросил о принцессе Флорине.

– Принц, – отвечала ему королева надменно, – король, отец её, запретил ей выходить из своей комнаты, покуда моя дочка. замуж не выйдет.

– Но зачем же такую красавицу, – спросил король Очарователь, – держать взаперти?

– Мне это неведомо, – отвечала королева. – И даже когда я узнаю, я могу освободить себя от ответа вам.

Тут король Очарователь страшно разгневался. Он враждебно смотрел на Пеструшку и только и думал о том, что из-за этого жалкого чудовища лишён он радости видеть красавицу принцессу. Скоро откланялся он королеве, слишком тяжело ему было беседовать с нею.

Вернувшись к себе, призвал он одного юного принца из своей свиты, которого очень любил, и сказал ему, что всё на свете отдаст, лишь бы какая-нибудь из принцессиных прислужниц устроила так, чтобы ему с принцессой поговорить хоть минуту. Этот принц без труда нашёл некоторых придворных дам, которые с ним втайне поговорили. И одна из них сообщила ему, что в этот самый вечер будет Флорина у маленького окошка, выходящего прямо в сад, и что там с ней король Очарователь сможет поговорить, однако с великими предосторожностями, чтобы о том не узнали.

– Потому что, – добавила она, – до того строги король и королева, что казнят меня, ежели дознаются, что я помогла любовному свиданию короля Очарователя.

Молодой принц, радуясь, что так всё устроилось, пообещал ей всё, что она желала, и бросился к своему королю, чтобы возвестить ему о часе свиданья. Но злая эта наперсница не преминула тут же пойти к королеве, и обо всём рассказать ей и спросила, каковы будут дальнейшие её приказания. А та тотчас решила, что следует к тому окошку послать свою дочь; и она подучила её, что ей делать и говорить, а Пеструшка, хоть и очень глупа была, но всё-таки постаралась все выполнить.

Ночь была такая темная, что королю Очарователю невозможно было бы заметить обман, даже если бы он и не так в своём счастье был уверен. Подошёл он и окошку в полном восторге и невыразимой радости и сказал Пеструшке всё, что мог бы Флорине сказать, чтобы её в своей страсти уверить. Пеструшка, пользуясь обстоятельствами, ему отвечала, что нет её несчастней на белом свете из-за злой мачехи и придётся страдать ей, покуда королевину дочь не выдадут замуж. А король уверил её, что если она хочет выйти за него замуж, то нет для него больше радости, как разделить с ней и корону и сердце. С этими словами снял он с руки перстень и, надев его Пеструшке, сказал, что это вечный залог его верности и что ей надо лишь время выбрать, чтобы с ним тайно отправиться. А Пеструшка на его горячие заявления отвечала как только могла умнее, Заметил он тут, что ничего она дельного не умеет сказать, и очень бы это его огорчило, если бы он не подумал, что она боится, как бы её королева не застигла, и потому у неё мысли путаются от страха. И покинул её лишь с условием встретиться на другой день опять в тот же час, что она ему и обещала от всей души.

Королева, узнав об успехе свиданья, весьма обрадовалась. И действительно, в назначенный день король Очарователь явился, чтобы похитить принцессу в воздушных. носилках, запряжённых крылатыми лягушками: один его друг волшебник подарил ему эти носилки. Ночь была темная-темная. Пеструшка вышла тайком из маленькой дверцы, а ожидавший король схватил её в объятия и не меньше чем сто раз поклялся в вечной верности. Но так как скучно было ему долго летать на воздушных носилках, не женясь на любимой принцессе, то спросил он её, где она желает свадьбу сыграть. Она ответила, что есть у нее крёстная фея, по имени Суссио, очень знаменитая, и хотелось бы ей отправиться в её замок. Хоть король дороги туда не знал, но ему стоило лишь своим громадным крылатым лягушкам о том сказать. Им вся карта вселенной была известна, и через малое время доставили они короля с Пеструшкой к фее Суссио. А у той во дворце до того было светло, что король, как только приехал, сейчас же понял бы свою ошибку, не будь принцесса так старательно укутана. Пошла она к своей крёстной и, поговоривши с нею наедине, рассказала, как она изловила короля Очарователя и просила его уговорить.

– Ах, дочка моя, – сказала фея, – трудно это будет сделать, потому что очень уж он привязан к Флорине. И чует моё сердце, наделает он нам хлопот.

Тем временем король дожидался их в зале, где все стены были из алмазов, до того чистых и прозрачных, что он на сквозь через стену увидел, как Суссио и