Но не успели отзвучать его слова, как где-то под потолком что-то затрещало и по полу покатились странные, каменные заглушки. Следом за ними в зал широкими потоками посыпался песок. Одновременно с этим створки, закрывавшие вход в зал, начали сдвигаться, а перед выходом открылся широкий провал.

– Да чтоб вас всех… Теперь-то зачем?! – зарычал Гриша, подхватывая пику и факел.

Отступив к самой стене, он разбежался и в последний момент, уперев наконечник пики в пол, с силой оттолкнулся, выбрасывая ноги вперёд. Перелетев открывшийся провал, он перекатился по полу и, вскочив, оглянулся. Створки плавно сомкнулись. Выроненное при падении копьё негромко хрустнуло, сминаемое каменными плитами. Но стоило только парню облегчённо выдохнуть, как снова послышался уже знакомый треск, и на пол начали падать всё те же каменные затычки.

Сообразив, что стоять тут не очень полезно для здоровья, Гриша поправил лямки вещмешка и, постепенно прибавляя шагу, поспешил к выходу. Но едва только он успел взбежать по лестнице, как скорость падения затычек начала учащаться. Песок сыпался на пол через каждые пять шагов. Сообразив, что уходить нужно как можно быстрее, парень побежал. Ровный, пружинистый шаг, которым он привык преодолевать большие расстояния, пришлось сменить на отчаянный, почти панический галоп. Волчья рысь тут была роскошью. Выпадавшие одна за другой затычки словно подгоняли парня, заставляя выкладываться в беге.

Пролетев по коридору, Гриша подскочил к световой полосе и, не раздумывая, с разбегу бросился на пол, скользя по камню на пузе и мысленно ругаясь, что после такого испытания одежду придётся выкидывать. Над головой свистнули стрелы, и Гриша, вскочив, помчался дальше. Вспомнив, что впереди провал на повороте, парень наддал ещё. Разогнавшись, он с силой выпрыгнул, выбрасывая ноги вперёд, и, оттолкнувшись от стены, перелетел яму. В очередной раз перекатившись через плечо, парень вскочил и, уже не оглядываясь, помчался дальше.

Вертящуюся плиту он тоже перепрыгнул. Помня, что при нажатии на определённый камень, перед плитой опускается решётка, он постарался подгадать шаг и уже в полёте услышал, как за спиной упало препятствие. Рухнув буквально на самый край ямы, Гриша крепко приложился скулой об пол. Слишком много всего на него было навешано и все эти вещи сместили тело в полёте. К тому же на песке поехала опорная нога. Тряхнув головой, парень глухо зарычал и, оттолкнувшись от пола, снова кинулся бежать.

Одновременно с его бегом начало ускоряться и падение затычек. Шелест песка сменился громким шипением, словно сотня разъярённых змей решили отомстить за гибель сородичей, а коридор начало затягивать пылью. Помня, что, не добравшись до выхода, останется в лабиринте навсегда, Гриша из последних сил понёсся дальше. Последний поворот, узкий лаз, который он пролетел даже не думая, что делает, и парень, в очередной раз оттолкнувшись от стены, вылетел наружу. Тут же запнувшись, ослеплённый ярким пустынным солнцем, Гриша покатился по песку, а за спиной с гулом и грохотом рухнул тот самый камень, нависавший над расселиной, который с таким вниманием рассматривал Ильяс.

– Он! Живой! Вырвался! – послышались радостные вопли, и Гришу, словно тряпичную куклу вздёрнув на ноги, принялись тискать и обнимать.

– Сёмка, бугай дурной, задавишь, – прохрипел Гриша, тщетно пытаясь отдышаться.

– Да тебя кувалдой не перешибёшь, – радостно проревел гигант, обнимая его так, что все кости затрещали.

– Лучше воды дай. Горло песком забито, – пожаловался парень, тщетно пытаясь вырваться из его объятий.

– Во, держи, – спохватившись, Сёмка сунул ему в руки полный бурдюк.

Прополоскав рот и напившись, Гриша отдал бурдюк обратно и, обернувшись, задумчиво посмотрел на упавший валун.

– Ты прошёл его? – послышался вопрос, и рядом с казаками появился Аль-Хасани.

– Да. Я прошёл его, – кивнул парень, услышав перевод. – Там была книга. Вот эта, – добавил он, скидывая с плеч сидор и развязывая горловину.

Продемонстрировав всем край добытого фолианта, парень снова завязал сидор и, отдав его Сёмке, коротко пояснил:

– Я всех его секретов понять не успел, так что руками эту штуку лучше не трогать.

– Древние умели хранить свои тайны, – согласно кивнул араб. – Но ты смог раскрыть тайну этого лабиринта. Это хорошо. Наши молодые и глупые воины больше не будут гибнуть, пытаясь показать всем свою силу. Отдыхай. Завтра мы отправимся обратно, и старейшины устроят в твою честь большой праздник.

– Зачем? – тупо спросил Гриша, не понимая связи между раскрытием тайны лабиринта и большим празднеством.

– Тебе всё расскажут, – рассмеялся араб и, чуть склонив голову, ушёл.

– Как там было? – не удержался Ильяс.

– Потом расскажу. Дай отдышаться, – отмахнулся Гриша.

Встретивший его у палатки мастер Лю, взяв парня за плечи, долго всматривался ему в лицо, после чего, едва заметно кивнув, тихо сказал:

– Пелена сорвана. Теперь остаётся только ждать.

– Чего именно, мастер? – так же тихо спросил Гриша.

– Ты поймешь, когда придёт время, – вздохнул мастер, отступая в сторону.

* * *

Их возвращение можно было назвать триумфальным. Практически всё население скального города высыпало из пещер и принялось пронзительно улюлюкать, едва завидев приехавших. Растерянно покосившись на Аль-Хасана, Гриша повернулся к Ильясу и попросил его узнать, что происходит. Быстро переговорив с арабом, прапорщик развернулся к парню и, забавно морща нос, принялся объяснять:

– В общем, дело в следующем. Этот чёртов лабиринт давно уже стал чем-то вроде проклятья для племени. Молодёжь, чтобы доказать свою силу и ловкость, взяла себе моду лезть в него, чтобы разгадать секрет. В итоге ни один из них так и не вернулся обратно.

– Это я знаю, а вопят-то они с чего? – поторопил его Гриша.

– Радуются.

– Чему?

– Что секрет раскрыт и проклятый лабиринт разрушен. И это всё твоя заслуга.

– Это с чего они решили, что я его разрушил? – растерялся Григорий. – Ничего я там не разрушал. Он сам засыпался. Точнее, строители его таким придумали.

– У них, оказывается, легенда такая была. Точнее, есть. Если кто-то пройдёт лабиринт смерти и разгадает его тайну, лабиринт будет разрушен.

– Опять не понял, – помолчав, признался парень. – Откуда им знать, что лабиринт разрушен, а я добыл книгу? Никто ж гонцов не посылал.

– Мы вернулись все. Значит, ты прошёл лабиринт. Что тут сложного? – пожал плечами Ильяс.

– А если я в него не входил? – иронично усмехнулся парень.

– Гриша, отстань. Если бы да кабы… Как говорят в Одессе, будь у моей тётки колёса, была бы не тётка, а дилижанс.

В ответ Гриша звонко расхохотался на незамысловатую шутку. Верблюды, чувствуя скорый отдых и воду, заметно ускорили шаг, и спустя десять минут вся четвёрка двигалась по узкому проезду, который сам по себе создался благодаря собравшимся аборигенам. Прапорщик с удивлением заметил, что каждый из местных старается на мгновение коснуться руки Григория. Тряхнув поводьями, он догнал Аль-Хасани и, перекрикивая шум, спросил, что происходит и почему его соплеменники так себя ведут.