Гарри напрягся. Майкл — настоящий Ромео, неплохой парень, но склонный к разгульной жизни. Молли кружилась в вальсе, оживленно болтая и глядя на Майкла своими огромными, всегда чуточку удивленными карими глазами.

Гарри уже знал, что испытывает вожделение к Молли. И здоровую дозу дружеских чувств. Но теперь выяснилось, что он не хочет делить ее с другими мужчинами. Вообще.

Никогда раньше он не чувствовал ничего подобного. Когда у него были интрижки с другими женщинами, он ничего не имел против того, чтобы они заводили себе других поклонников после того, как их связь заканчивалась.

Однако в отношении Молли он не был так лоялен. Хотя в романтическом смысле их больше ничего не связывало. Но Гарри определенно не хотел, чтобы его холостые приятели болтали с Молли, воображая, как они уложат ее в постель. Он не желал, чтобы подобные мысли вообще приходили им в голову. Ни сейчас, ни в будущем.

Его охватило чувство собственника, такое сильное, что он сжал кулаки. Постаравшись взять себя в руки, он проследовал в гущу танцующих и постучал Майкла по плечу.

— Если позволишь, я продолжу, — коротко сообщил он.

Майкл остановился в явном замешательстве.

— Я тебе все потом объясню, — сказал Гарри.

И он это сделает. Он объяснит всей компании, что Молли принадлежит ему. И никому больше. Он вправе жениться на ком хочет, и он женится на ней. Он сделает ее своей женой и больше никогда не будет беспокоиться, что к ней приблизится другой мужчина. Потому что он любит ее!

Как он мог быть таким тупым, чтобы так долго не понимать, что его безумные, противоречивые чувства — его постоянные мысли о Молли — не что иное, как любовь?

Он и вправду болван.

Но теперь с этим покончено!

Майкл отпустил руку Молли, и Гарри сжал ее в своей ладони.

Однако Молли не казалась обрадованной сменой партнера.

— Что, скажи на милость, ты себе позволяешь?

Они закружились в вальсе.

— Тебе не следует танцевать вальс с первым встречным, — заявил Гарри и притянул ее ближе для пущей убедительности. — Никогда не знаешь, что у них на уме. Я всего лишь стараюсь держать этих хищников в узде, как и обещал. И признайся, тебе хочется пирожных. Я видел, как ты слопала одно в уголке. Я раздобуду тебе еще, вот только закончится вальс.

— Пирожные замечательные, и я с удовольствием съем еще.

Молли проглотила ком в горле, словно пыталась сдержать слезы.

Гарри ощутил угол тревоги.

— Ты в порядке?

Вместо ответа она издала горький смешок. Гарри попытался придумать, что бы такое сказать, чтобы вывести Молли из странного настроения, в котором та пребывала. Но его язык был скован. Возможно, из-за того, что он увидел в ее взгляде перемену.

Она явно не чувствовала себя счастливой. В его обществе!

Он взмолился, чтобы было еще не слишком поздно завоевать ее сердце.

— Молли, — начал он, крепче сжав ее руку. — Я чем- то обидел тебя?

Она сделала глубокий вздох.

— Ответь мне, Гарри. Почему ты вообще уделяешь мне внимание?

— Потому что… — он помедлил, — я считаю своим долгом знать о тебе все.

— Чтобы устроить мой брак с другим? — Молли недоверчиво покачала головой. — И почему ты назвал джентльменов, которых сам познакомил со мной — и которые выглядят вполне приличными, — хищниками? Скорее ты сам хищник. В газетах пишут, что ты вовсю используешь преимущества своего холостяцкого положения.

Гарри не мог отрицать, что пустился во все тяжкие. Но теперь он понимал, что просто пытался забыть Молли.

— Не стоит верить всему, что пишут в газетах. — По крайней мере он не спал с другими женщинам после того, как расстался с ней. — Я назвал твоих ухажеров хищниками, потому что, — он помедлил, — они тебе не подходят.

Она вздохнула:

— Предполагалось, что ты будешь искать мне мужа, а не отпугивать женихов. Вряд ли это поможет делу, если ты будешь нависать надо мной, как грозовое облако.

— Неужели у меня такой угрожающий вид?

Молли кивнула.

— Отлично, — заявил Гарри. — Я намерен держать твоих новых поклонников на расстоянии.

— Зачем? — жалобно спросила Молли.

— Потому что я уже нашел для тебя идеального мужа, — улыбнулся он.

Ее брови взлетели.

— Правда? Кого?

Неужели она не видит? Неужели она не видит этого в его глазах?

— Молли, — простонал он. — Давай выйдем в сад, как только вальс закончится.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, он остановился прямо посреди зала.

— Гарри? — В карих глазах Молли отразилось замешательство.

Но тут со стороны лестницы донесся шум: громкие голоса и резкий возглас, словно кого-то ударили в солнечное сплетение.

Музыка смолкла.

— О Боже, — прошептала Молли.

Гарри поднял глаза. На верху лестницы, ведущей в бальный зал, лежал лакей. Два других лакея держали за руки растрепанного мужчину. И хотя тот безуспешно вырывался, его глаза торжествующе сверкали.

Это был сэр Ричард. А рядом с ним, устремив на Гарри умоляющий взгляд, стояла прелестная Фиона.

Когда Молли увидела сэра Ричарда в сопровождении бывшей любовницы Гарри, ее сердце забилось так быстро, что она испугалась, что упадет в обморок.

— Я хочу сделать заявление, — крикнул сэр Ричард, обращаясь к притихшему залу. — Это жизненно важно для герцога Маллона и всех присутствующих. Вы должны выслушать меня, если вам дорога честь!

Молли и Гарри уставились друг на друга.

Игра закончилась.

— Ваша светлость! Я настаиваю, чтобы меня выслушали! — снова крикнул сэр Ричард, отбиваясь от лакеев, которым почти удалось дотащить его до двери.

Фиона казалась ничуть не тронутой его отчаянием и совсем не удивленной.

— Отпустите его! — распорядился герцог.

Лакеи не спешили выполнить его приказание, но в конечном итоге они оставили сэра Ричарда, и он выпрямился, тяжело дыша.

— Что вы хотели сказать? — осведомился герцог.

Однако прежде чем сэр Ричард успел ответить, произошла довольно смешная вещь. В дверях бального зала появился отец Молли. Обойдя лакеев и сэра Ричарда, он подошел к герцогу и спросил:

— Что, к дьяволу, здесь происходит?

«О, папа!» — в отчаянии подумала Молли. Как жаль, что он станет свидетелем падения его дочери.

Следом за ним в бальный зал вошел молодой человек с золотистыми кудрями и ангельским лицом.