– Я скажу все, что смогу Ваша Светлость!!! Я просто не знаю, что вам от меня нужно! – Завопила жертва с новыми силами, увидев извлекаемые из горна клещи типа кузнечных, вполне возможно ими в прошлой жизни и являющиеся. На самом деле не знаю, зачем эти щипцы в пыточной присутствовали. Не исключено, что использовались как хозинвентарь, всякие раскаленные гвозди из камина вытаскивать или что-то типа того. Однако предложение использовать их для кастрации мой доморощенный специалист воспринял с энтузиазмом и мою игру не испортил. Нотки отчаяния и бессилия голос жертвы просто переполняли. Надеюсь, что меня с этим не переиграли.

Я деланно задумался. Палач водил щипчиками возле половых органов жертвы. Жертва, откуда только силы взялись, пыталась органы держать органы от них как можно дальше.

– Это меняет дело. Верни щипцы в горн, Бьярни. В них, наверное, пока нет необходимости. Наша жертва взялась за ум и обещает быть очень честным и правдивым человеком. Ведь обещает?

– Да, да, конечно Ваша Светлость! – Жертва всеми силами пыталась дать понять, как она ценит налаживающийся диалог.

– Ну вот, уже Ваша Светлость. Высочество, разумеется, забыто.

Моргана охватил непритворный испуг, его натуральнейшим образом затрясло, пока у меня по сердцу разливалось масло. Теперь он был мой, расколется до донышка.

Но словесный понос с извинениями в непочтительности требовалось упредить:

– Заткнись, я так шучу. Мне чужого титулования не надо. А вот сейчас говорю абсолютно серьезно. Коли пообещал быть честным и правдивым человеком, то будь им. Первая же ложь, произнесенная твоими устами, и пути назад у тебя не будет. Спрашивать тебя будут инструменты. Выйдешь ты отсюда тогда в виде ободранной туши, которая сможет только молить о смерти. Так что если возникнет искушение соврать, то ты лучше подумай и откажись от этого искушения. Даже в темнице люди живут, многие даже довольно долго. А некоторые и доживают до освобождения. Ты меня понимаешь?

– Да, да, конечно! Разумеется, Ваше Высочество!

– Отрадно слышать такие слова, отрадно. А теперь, нам бы хотелось услышать еще более отрадные, касательно небезызвестного тебе эльфа Эвниссиэна аэп как там его и всех твоих дел с ним. Как и с его предшественниками впрочем, тоже. Про твое настоящее имя расскажи, имена твоих родителей не забудь и под сенью крыла какого Дома тебя угораздило народиться. В общем, с самого начала начинай. Можешь приступать.

Ну а теперь было самое время проинструктировать палача:

– А ты Бьярни, тем временем подкинь уголька к инструментам. Меня терзают смутные сомнения, что этот человек будет совсем не так честен и правдив как хочет казаться. Слуги эльфов они такие, любят всех вокруг за дураков держать, гордясь, что дерьмо за хозяевами выносят…

***

Вышел из пыточной я уже утром. Уставший Гальфдан тащил вслед за мной здоровенную пачку исписанных листов с мемуарами клиента. Пытать его почти не пришлось. После того как исповедь набрала обороты Моргана даже сняли со станка, оказали медпомощь накормили и напоили. Хаген, несмотря НАТО что сутки провел без сна, был полон энергии. Его как и меня охватил азарт охоты.

– Все понял, из того что там произошло?

– Как ты его! Я и не думал, что все будет настолько просто!

– Ничего–то ты не понял, оказывается. – Хаген насторожился. – Все там было далеко не просто. Надеюсь, что ума хватило понять, начни ты его сразу пытать о его делах, то такой пачки в руках у Гальфдана и близко не увидел? Наверняка получил бы ответы на вопросы, но только на те, которые ума хватило задать. А ума на это не хватило бы ни у тебя, ни у меня. Про эльфийскую сеточку на островах ничего мы толком не знаем. Почему я вам и говорю, чтобы пытать, много ума не надо.

– А что мы с ним делали, в задницу целовали что ли? – Полный энтузиазма Хаген был воинственно настроен.

– Вселяли в его душу страх и безнадежность, братишка. Не более того. Не нравится мне это, но пытать врагов и тебе и мне придется еще не раз. В этой связи запомни на всю жизнь, ломать при допросе ты должен не тело, ломать ты должен дух. А дух можно сломать очень разными способами. И пытка часто не самый лучший способ. Без нее, конечно, будет не обойтись, но чем меньше физическое воздействие, тем лучше. Оно очень хорошо, когда нужно получить ответ на конкретный вопрос, уточнить уже тебе известные сведения от не желающей тебе отвечать личности, ну или сбить жертву с толку да нагнать на нее страху. Как это ты совсем недавно мог наблюдать. Сведения, выдавленные одними пытками почти всегда очень ненадежны.

– А зачем тогда всю ночь его расспрашивали?

– А где ты видел ночью пытки? Как его поил молоком, ты причинял невыносимые муки?

– На дыбе о том, как получше соврать плохо думается. Сказки какие–то ты Край рассказываешь.

– Не могу заставить тебя считать иначе, если у тебя вместо головы горшок с протухшей кашей. – Рассвирепел я.– Дыба помогает ответам на вопросы. Если у тебя нет мозгов и предварительной информации чтобы задать правильный вопрос, то ты хоть разделай на части несчастного неудачника, ничем тебе дыба не поможет. Будешь задавать полные воды вопросы, получишь в уши огромное количество мусора, в котором сам же запутаешься. Под пытками жертва рассказывает, не то о чем его спрашивают, а то, что, по его мнению, допрашивающий хочет услышать, чтобы прекратить боль. Если пошевелишь мозгами, поймешь, в чем разница.

Хаген от такой речи здорово загрузился. Меня это очень порадовало.

Тупорылых мясников вокруг было с избытком, мне же были профи по работе с людьми. Люди, умеющие в адресную работу и способные добыть информацию о преступлении до того как оно произойдет, а не способные на одну только лепку дел и работу по площадям Ягодо–Ежовско–Бериевские «профессионалы» с их заполнением квот спущенных сверху планов по разоблачению шпионов и врагов народа.

Впрочем, Лаврентий Палыч был довольно неглупым человеком, отчего собственно его страсть к несовершеннолетним и