Ладно, мне это не приснилось. Я встал на ноги и потер глаза. Аккуратно, чтобы не разбудить Нелл, я прошел по холлу до входной двери. Казалось, что голос доносится из эркера в малой гостиной.

«Что ты делаешь? – спросил Аластор. – Услышал, как случайный порыв ветра произносит твое имя и пошел на голос?»

«То есть, ты тоже слышал?»

Аластор снова замолчал, а я осматривал комнату. Я проверил везде: под диваном, за стульями, даже в шкафу.

«Ничего, – подумал я. – Просто галлюцинации начались…»

Я подошел к окну, взглянул на магическое покрывало в небе. Холодная ночь просачивалась через тонкие стекла, но это было даже приятно. Мысли в голове расплылись и не хотели собираться, а кожа казалась горячее, чем обычно.

Справа от меня раздвинулись бархатные портьеры, и не успел Аластор ахнуть, как мне слегка порезали шею и приставили к ней нож. Я не мог пошевелиться, нож бы врезался еще сильнее. Но мы стояли достаточно близко к темному окну, и я увидел отражение Генри Белгрейва.

Его длинные светлые волосы торчали во все стороны. Он сам развернул меня, не убирая ножа.

«Вот же идиот, – прорычал Аластор. – Сними браслет, слизняк. И я закончу то, что начал сотни лет назад».

– Что ты здесь делаешь? – спросил я.

– Пришел кое-что закончить, – ответил Генри, размахнулся и ударил меня кулаком по лицу.

Я отключился.

Каким-то непостижимым образом я знал, где нахожусь, еще до того, как открыл глаза. Воздух здесь был холоднее, и всегда с легким привкусом дыма от деревьев, которым так и не удалось восстановиться после пожара столетней давности. Ветер играл на пятнистых серых ветках как на расстроенных флейтах.

«Очнулся?»

Я приоткрыл глаза и попытался посмотреть на лес, не привлекая внимания демонов, которые были где-то рядом. Густой туман клубился над землей. Время от времени из него появлялся силуэт демона и снова исчезал.

Я чувствовал, как пульс отдается в правой щеке, где наливался огромный синяк. Я запустил пальцы в мягкую влажную грязь.

«Кажется… Нам все-таки придется снова поработать в команде, – подумал я демону. – В последний раз. Еще не поздно свернуть с этой скользкой дорожки».

«Только люди верят в такие сказки, – ответил Аластор. – Настало время демонов».

– Я чувствую твои мысли, хоть и не слышу их, – раздался в зловещем тумане шелковый голос Пиры. А через мгновение появилась и она сама в виде пантеры. За ней в воздухе парил кровавый ключ, отливая красным. – Забудь о своем очередном дурацком плане. Слишком поздно.

И слова Аластора выпрыгнули из моего горла до того, как я успел среагировать:

– Наконец ты здесь, и мы можем начать. Я аннулировал контракт с Реддингами, а значит, исчезло защитное заклинание над поместьем. Ты можешь забирать людей.

– Восхитительно, – ответила Пира, подавая сигнал ограм, которые тут же двинулись к нам.

– Почему? – прошептал я. – Почему ты всегда выкидываешь что-нибудь этакое. В доме дети. Они вообще ни в чем не виноваты.

Аластор ответил не сразу:

«Да… И их ужас даст мне недостающую силу».

– Человек, – сказала Пира, глядя через плечо. – Разберись. Времени у нас не слишком много.

Генри Белгрейв вышел из-за деревьев и подошел ко мне. Я поднялся с земли. Но не успел я встать, как огромная рука схватила меня сзади за шею. Огр схватил меня другой рукой и прижал к своей впечатляющей груди. Я за эти несколько секунд смог пнуть его всего лишь раз.

Мех какого-то давно мертвого животного, который служил демону жилетом, колол кожу.

– Я думала, тебе понравится навестить свою не выкопанную триста лет назад могилу, – сообщила брату Пира. – Примерно отсюда я и смотрела, как ведьма и Реддинги пытались сжечь тебя заживо. Я могла бы соорудить еще один костер, но они мне надоели, когда приходилось выжигать вампиров целыми семьями.

Теперь понятно, почему мне здесь всегда было так жутко. Зло пропитало здесь все после смерти невинной девочки и навсегда изменило эту часть леса.

Кровавый ключ засиял ярче и угрожающе завибрировал. Как и в прошлый раз, меня что-то начало увлекать за собой. Сила притяжения росла, голова уже начала кивать в унисон с пульсирующим ключом, в глазах помутилось. Я пытался бороться с паникой, ведь она только поможет Аластору набраться сил. Но я так ничего и не смог с собой поделать.

Я один. От этой мысли мое сердце сжалось. Внутри меня все еще был Аластор, конечно, но я был одинок так, как не было уже давно.

– И что ты собираешься делать? – Аластор не стал стесняться и спросил моим голосом.

– Давай, Белгрейв, – скомандовала Пира. – И можешь считать, что твоя часть контракта выполнена. Но не слишком быстро, я хочу, чтобы мой брат питался его болью, пока это возможно. Мне нужно, чтобы он восстановил силы для добровольной жертвы.

Было такое чувство, что моя голова распухла и увеличилась раза в два.

Я напряг шею и заставил себя посмотреть наверх. Сквозь туман, борясь с головокружением, я видел, как волосы Генри блестят в ужасающем свете кровавого ключа.

– Я бы извинился, – начал мужчина, в его руке сверкнул нож, – но твои предки со своим контрактом убили Белгрейвов без числа, они вытаптывали нас каждый раз, когда мои предки собирались начать все заново. И поэтому хотя бы один Реддинг должен умереть прекрасной медленной и мучительной смертью.

– Стойте, – сказал Аластор. Его слова были на вкус как свинец. Его присутствие разлетелось на тысячи сверкающих искорок.

Нож вошел мне в живот, но меня испугала не боль, а ее отсутствие. Я захлебнулся воздухом, глядя, как кровь вытекает из меня и заливает руку Генри. Он тоже уставился на мою рану, серо-голубые глаза прятались за стеклами очков. Его челюсть ходила ходуном, но от шока он не мог ничего сказать – слова застревали в горле.

– Я… – начал он и сразу запнулся, – я…

Я, я, я – только о себе всегда и говорил. А я вот думал обо всех остальных. Кто найдет мое бездыханное тело, после того, как демоны закончат свою страшную работу? Кто расскажет папе, что случилось? Кто подержит маму за руку на похоронах? Кто успокоит Нелл и объяснит, что это не ее вина? Кто убедится, что Прю… что Прю… Мне стало совсем тяжело держаться за расплывающиеся и темнеющие образы в сознании. Пульс в ушах замедлился, стало больно дышать. Я не хочу умирать.

«Ты не умрешь. Я запрещаю!»

Сквозь меня пронесся ураган боли, страха, бессильной злобы. Он потопил все мои мысли и только усиливался, подпитывая себя сам, пока грудь не сжалась так, что я не смог дышать. Не смог дышать. Боль разорвала меня надвое и полыхнула огнем по венам.

Сложно было понять, чей крик раздался у меня в ушах: мой или Аластора. Перед моими зажмуренными глазами пронеслась вспышка света, и я заставил себя поднять веки. Из моей груди бил фонтан странной магии, разрывая темноту леса.