Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было уже почти полдесятого, но до утра оставалось ждать еще долго. Джо хорошо знала мужа, знала, что кошмары будут мучить его куда сильней, если он не расскажет ей о случившемся ужасе. Иногда он делился с ней тем, о чем она совсем не хотела бы слышать: о найденном убитом младенце или очередной жертве Таракана, но Джо крепилась, потому что была его женой, потому что такая уж у него работа и так изменился этот мир.
– Ну так что? – сказала она наконец. – Ты не хочешь поговорить об этом?
Он повесил в шкаф сначала рубашку, потом галстук.
– Я жду, Энди. Не может быть, чтобы все было так плохо. Ведь нет же?
Глубоко вздохнув, он повернулся к ней, и как только Джо увидела его глаза, то сразу поняла: «О да. Да, все может быть очень плохо». Когда он заговорил, голос звучал устало, но где-то за этой усталостью она различила нервную дрожь, от которой ее собственные нервы натянулись до предела.
– Я должен был рассказать тебе все намного раньше, – тихо проговорил он. – Должен был довериться сначала тебе, а потом уже всем остальным. Но я боялся. И сейчас боюсь. До сегодняшнего дня у меня не было полной уверенности в том, что все, о чем я думал, – чистая правда. Я надеялся, что ошибаюсь, что вижу тени там, где ничего нет, или просто сломался под давлением. Но теперь я знаю, что прав, и скоро даже сам Господь Бог бессилен будет спасти этот город.
– О чем это ты, Энди?
Он подошел, сел на кровать рядом с Джо и взял ее руки в свои:
– Я хочу, чтобы ты утром уехала. Так далеко, как только сможешь. Когда устроишься, позвони мне, и я переберусь к тебе при первой же возможности…
– Но почему, Энди? – потрясенно спросила она.
– Потому что они скоро выйдут на улицы, будут ходить от дома к дому по всему городу. И однажды ночью – возможно, не этой и не следующей, но в какую-то из ночей – они появятся и у нас.
Его голос дрогнул, и Джо сжала ладонь мужа.
– Что это значит? – взмолилась она. – Пожалуйста, объясни мне, что случилось?
– Да, хорошо. Я должен тебе рассказать…
И он выложил все, начиная с происшествия на Голливудском мемориальном и заканчивая живыми трупами, обнаруженными в Восточном Эл-Эй. Чем дольше он говорил, тем отчаянней становился его голос, тем сильнее наливался страхом. Джо сжимала его ладони, пока не почувствовала, как захрустели кости. Напоследок он рассказал о своем срыве в доме на Дос-Террос-стрит и о том, как Салли Рис отвез его в Паркер-центр в полном молчании, только оглянулся пару раз, словно он был одним из тех бездомных, что спят на траве у памятника Бетховену на Першинг-Сквер.
Он мрачно улыбнулся ей сквозь затравленность во взгляде.
– Мне осталось работать в полиции считаные дни, я это знаю. Я ведь сумасшедший. Душевнобольной, как они называли и мою мать. Но она знала. Много лет я был уверен, что она застрелила моего отца, потому что сошла с ума. Но теперь я уверен в другом. Ей понадобилось немалое мужество, чтобы спустить курок дробовика. Но она знала: то, что эта тварь выглядела в точности как мой отец, вовсе не означало, что это и вправду был он. Она пыталась спасти меня, но я не понимал этого и… я ненавидел ее… очень долго.
На его глазах выступили слезы, но он быстро вытер их.
– А теперь я вижу, как они появляются снова. Они захватывают этот город, как когда-то захватили Крайек. А когда закончат здесь… – Он задохнулся от нового приступа ужаса. – Боже мой, Джо! Их будут миллионы! Никакая сила на Земле не сможет остановить их!..
– Энди, – тихо сказала Джо. – Когда я была маленькой девочкой, родители рассказывали мне истории про вампиров. Но это были легенды, старинные сказки, передающиеся из поколения в поколение. Но мы живем в другую эпоху и…
Она замолчала, увидев гнев в его глазах.
– Ты тоже не веришь мне? Джо, неужели ты не понимаешь? Они не хотят, чтобы мы в это верили, потому что если мы распознаем их среди нас, то сумеем от них защититься. Развесим чеснок по окнам и прибьем распятие над дверью! Они хотят, чтобы мы смеялись над этим и говорили, что такого не может быть! Если мы закроем глаза, то поможем им прятаться, поможем подойти на шаг ближе к нашим дверям!
– Ты не можешь знать это наверняка, – возразила она.
– Я знаю. Я видел сегодня эти тела. Скоро они очнутся, а я смогу только брызгать слюной, как маньяк. Ах да, еще я могу притащить канистру бензина и факелы, чтобы сжечь их, прежде чем они вырвутся на улицы, но чем все это кончится? Меня посадят под замок. И завтра вампиров станет вдвое больше, чем сегодня.
– Ты рассказывал об этом кому-нибудь еще?
– Нет. Да и кому я могу рассказать? Кто мне поверит? Я ведь вижу по твоим глазам, что ты тоже мне не веришь. Ты всегда считала мою мать сумасшедшей, которая в приступе безумия застрелила моего отца. И что бы она ни болтала про вампиров, они были для тебя лишь порождениями ее воспаленного сознания. Но это правда! Теперь я точно знаю. Вижу это совершенно ясно!
Телефон возле кровати внезапно зазвенел, Палатазин поднял трубку:
– Алло?
– Капитан Палатазин? Это лейтенант Мартин. Только что позвонили детективы Цайтфогель и Фаррис. Есть совпадение по автомобильному номеру, который вы ищете: двести восемьдесят пять ЗТХ. Он записан на парня по имени Уолтер Бенефилд, апарт-отель «Мекка», номер семнадцать, на углу Шестой и Коронадо, возле Макартур-парка.
– Они сейчас на месте?
Сердце Палатазина забилось так бешено, что он едва расслышал собственные слова.
– Да, сэр. Вызвать поддержку?
– Нет, пока не надо. Я сам разберусь. Спасибо, что позвонил, Джонни.
Он повесил трубку, встал с кровати, достал из шкафа новую рубашку и торопливо надел ее.
– Что случилось? – встревоженно спросила Джо. – Куда ты собрался?
– На другой конец города.
Он достал с полки шкафа кобуру, пристегнул ее и натянул сверху коричневый твидовый пиджак. Джо набросила халат и проводила