Постучав в дверь, на пороге появилась сестра.

– Доброе утро, Патрик, – прощебетала она,ставя на стол поднос. – Время завтракать. Как прошла ночь?

– Великолепно. А у вас?

– Чудесно. Принести еще что-нибудь?

– Нет. Спасибо.

– Только скажите. – Сестра вышла.

Заведенный в госпитале порядок почти не менялся.Изнемогая от тоски, Патрик тем не менее отдавал себе отчет в том, что ситуациямогла быть значительно хуже: завтрак в тюрьме округа Гаррисон просунули бы вкамеру на алюминиевом подносе в узкую щель решетчатой двери, и есть егопришлось бы в обществе ежедневно сменявшихся сожителей.

Взяв чашку кофе, Патрик пошел в свой деловойуголок, включил лампу и посмотрел на сложенные в стопку папки.

Он находился в Билокси уже неделю. Та, другая,жизнь закончилась тринадцать дней назад на узкой и пыльной дороге, за тысячикилометров отсюда. Ему снова захотелось стать Денило, сеньором Силвой, живущимтихой и спокойной жизнью в простом домике, где приходящая служанка говорила намелодичном португальском с тягучими индейскими интонациями. Как не хватало емудлительных прогулок по согретым солнцем улочкам Понта-Пору, изнурительныхпробежек в окрестностях городка! Не хватало и бесед с сидевшими в тени деревьевза чаем пожилыми мужчинами, с готовностью вступавшими в разговор с каждым, укого было время остановиться на несколько минут. Он соскучился даже по шумнойсуете небольшого рынка.

Он тосковал по Бразилии, ставшей для негодомом, по ее бескрайним просторам, красоте и удивительным контрастам, понаполненным бурной жизнью городам и забытым Богом крошечным селениям, по ееоткрытым и радушным людям. У него болела душа из-за Евы, он вспоминал ее нежныеприкосновения, добрую улыбку, полное неги тело и удивительно страстную натуру.Жить без Евы он не сможет.

Почему у человека всего одна жизнь? Гдезаписано, что невозможно все начать сначала? И еще раз сначала? Патрик умер, аДенило стал пленником.

Он пережил смерть первого и поимку второго.Разве нет возможности спастись вновь? Ведь должна же быть и третья жизнь – безболи и мрачных теней, сопровождавших его всегда. Это будет действительноидеальная жизнь с Евой.

Они поселятся где угодно – там, где можно нерасставаться, где они станут недостижимыми для теней прошлого. Поселятся впрекрасном доме и заведут детишек.

Ева – сильная женщина, но и у нее, как укаждого, силы могут иссякнуть. Она любит отца, и дом всегда был для неемагнитом. Все истинные бразильцы боготворят города, в которых живут, считают,что их создал Творец специально для них.

Это из-за него ей сейчас грозит опасность –как же может он не защитить ее?

Получится ли? Или удача отвернулась навсегда?

На предложение встретиться в восемь Каттерответил согласием лишь потому, что мистер Макдермотт сообщил, что дело нетерпит отлагательства. Здание ФБР с трудом пробуждалось к жизни жалкой кучкойчиновников, прибывших в немыслимо ранний час. Обычно это происходило в девять.

Каттер не позволил себе грубости, хотя егоповедение вряд ли можно было назвать гостеприимным. Если что-то и моглодоставить ему удовольствие в это неурочное время, то никак не разговор ссамоуверенным адвокатом. Разлив по пластиковым стаканчикам кофе, он ленивымдвижением освободил место на небольшом столе.

Сэнди начал с вежливой благодарности запредоставленную возможность встретиться, и Каттер невольно смягчился.

– Вы не помните о телефонном звонке в вашкабинет тринадцать дней назад? – спросил Сэнди. – Звонила дама из Бразилии.

– Конечно, помню.

– Я виделся с ней несколько раз. Она – юристПатрика Лэнигана.

– И сейчас находится здесь?

– Неподалеку. – Сэнди подул на горячий кофе и,сделав осторожный глоток, кратко изложил большую часть того, что ему былоизвестно о Лиа, причем умудрился ни разу не назвать ее имени, а затемпоинтересовался ходом дела Стефано.

Каттер посерьезнел. Черкнув дешевой ручкойпару строк в блокноте, он попытался уточнить позиции:

– Откуда вам стало известно о Стефано?

– Моя коллега, дама из Бразилии, знает о немвсё. Ведь это она назвала вам его имя.

– А как она узнала о его существовании?

– Долгая и запутанная история, для меня, ксожалению, почти темная.

– Тогда к чему упоминать о ней?

– Видите ли, Стефано по-прежнему не оставилмысли добраться до моего клиента, и мне хочется положить этому конец.

Ручка Каттера снова заскользила по бумаге, онотхлебнул из дымящейся чашки. Перед глазами медленно вырисовывалась сложнаясхема: кто – кому – когда – что сказал.

То, о чем сообщал в Вашингтоне Стефано, былоизвестно ему почти дословно, однако остались и пробелы. Ясно одно: Стефанообязался прекратить охоту.

– С чего вы это взяли?

– Его люди в Бразилии похитили отца этой дамы.

Каттер невольно приоткрыл рот, взгляд егоустремился в потолок. Через несколько секунд он спросил:

– Не может ли эта дама-юрист располагатьинформацией о деньгах?

– Такая вероятность существует.

Все встало на свои места.

Сэнди между тем продолжал:

– Похищение отца преследует целью заманить еев Бразилию, где она будет схвачена и подвергнута пыткам так же, как и Патрик.Все упирается в деньги.

– Когда произошло это похищение?

– Вчера.

Ассистент Сэнди выудил сообщение из Интернетавсего два часа назад – коротенькую заметку с шестой страницы “О Глобо”,ежедневной городской газеты Рио-де-Жанейро.

Приводилось и имя жертвы – Паоло Миранда.Сэнди до сих пор не задумывался о настоящем имени той, которую знал как Лиа,так что можно было смело исходить из того, что ФБР очень скоро установит ееличность. Собственно говоря, Сэнди не видел большого греха в том, чтобы назватьее имя, – беда заключалась в том, что он не знал его сам.

– Но тут мы мало что можем сделать.

– Неужели? За всем этим стоит Стефано.Надавите на него. Скажите, что моя коллега не собирается лезть в расставленныесети, что она обратится к бразильским властям и укажет им на него, ДжекаСтефано.