Я сразу поняла, о каком эпизоде говорит декан. О да, я прекрасно помнила, как моё тело отреагировало на присутствие этого человека. Но сейчас паники и страха не было, были только злость и собранность.

Я снова сделала попытку пошевелиться и смогла лишь отлипнуть от спинки кресла. Наверное, Морриган использовал какой-то миорелаксант. Он наблюдал за моими потугами со снисходительной усмешкой.

— Не волнуйтесь, скоро действие заклинания выветрится, и вы сможете двигаться. Я не собираюсь вредить своей гостье.

— Что, даже не выдадите меня властям?

Морриган поморщился.

— Я не совсем глупец, чтобы так поступить. Изучить такой интересный экземпляр для меня гораздо важнее, а сдать вас успеется.

Прекрасно, просто замечательно! Всегда мечтала оказаться в роли лабораторной крысы. Он привяжет меня к столу и будет препарировать? Или что там взбредёт в голову этому маньяку?

— К тому же ваши знания и таланты поразили даже меня. Я желаю узнать всё, что знаете вы. Узнать об устройстве вашего мира.

— Я щедро делилась знаниями со всеми, было не жаль, но вы уж точно этого не заслуживаете, нейт Морриган!

— Ну это дело времени. Даже самых упёртых ломает боль, а вы ведь знаете, что мне не придётся даже пачкаться. Одно движение… — он сжал кулак, — …и лопнет сухожилие. Второе — откроется внутреннее кровотечение.

Я не успела понять, что произошло. Раздался хлопок, послышался воинственный писк, и синяя молния, сорвавшаяся с моего запястья, полетела на декана. В воздухе разлилась несусветная вонь, от которой слёзы брызнули из глаз, в носу защипало. Морриган злобно рыкнул и произнёс какое-то заклинание.

— Попробуй только тронь его! — завопила я, но Пискун уже висел в воздухе неподвижным комочком.

— Вам дорого это примитивное существо? — декан вытер глаза и удивлённо уставился на меня. Он старался лишний раз не вдыхать газовое оружие фамильяра.

— Сам ты примитивный. Приятно обижать слабых, да? Это так по-мужски, — я презрительно фыркнула. Гадкий, гадкий экземпляр.

— А вот пытаться унизить, ссылаясь на мужественность — это так по-женски! — попенял негодяй. — Но, признаю, ваш мохнатый друг немного сбил меня с толку. Не замечал таких свойств у тиина.

Глазки-бусинки смотрели на меня обречённо, и от собственной беспомощности на глаза навернулись злые слёзы. Если этот гад убьёт Пискуна, я себе никогда не прощу.

— Не надо плакать, ваш друг просто парализован. Если будете сговорчивой, он не пострадает, — произнёс декан, но я ему не поверила. — А вот привязываться к фамильяру глупо. Всё равно тиины рано умирают, особенно если часто пользоваться их помощью.

От удивления я перестала дышать. Что он сказал? Я не ослышалась?

— А что касается вашего мужа, — продолжил Морриган, довольный произведённым эффектом, — он сунул нос не в своё дело и здорово попортил нам крови, но это ничего. Ещё поквитаемся, ведь он обязательно явится за вами, так?

В том, что Норвин найдёт способ прийти за мной, я не сомневалась, это дело времени. Но что за подлость задумал декан? Как ему помешать?

Морриган взмахнул рукой, и Пискун оказался в клетке. Та с грохотом упала на стол.

— Даю вам время подумать и привыкнуть к обстановке, — произнёс Морриган высокомерно. — Сейчас у меня важное дело, но я скоро вернусь. Даю дружеский совет — не делайте глупостей и не пытайтесь сбежать, всё равно не выйдет. Вы нужны мне живой, но никто не сказал, что целой. Без ног тоже сгодитесь.

Я даже не сомневалась, что этот живодёр сдержит своё слово.

— Хорошо, — процедила я, решив, что лучше не спорить. — Буду ждать с нетерпением.

— Вот и умница, — он отправился прочь из комнаты, приговаривая довольно: — Попаданка… ну надо же, какое везение. Никогда бы не подумал…

Железная дверь хлопнула, на мгновение вспыхнув розовым. Запечатал меня заклинанием для надёжности!

— Пискун! — я повернулась к пушистому другу. — Ты как? Живой?

Фамильяр лежал на боку, состроив несчастную мордочку.

— Да. Только шевелиться не могу.

Я медленно вдохнула и выдохнула. Спокойно, спокойно… Мы обязательно найдём выход. Как водится, в природе их всегда как минимум два.

— Почему ты не сказал?

— Что?

— Что тиины умирают, если часто использовать их помощь, — задала я волнующий вопрос.

— Так ведь это… ты бы тогда не согласилась, чтобы я тебе помогал. А мне хотелось быть полезным.

— Ой дурачок, — я вздохнула и закатила глаза.

Силы постепенно возвращались, и я смогла сменить позу. Спину ломило, ноги были ватными.

— Но ты прав, я друзей не использую.

Может, Эллен тоже боялась, что её фамильяр погибнет, поэтому сократила с ним контакт? Вряд ли я когда-то узнаю ответ, тем более артефакт из лунного камня испорчен.

— Служить людям — долг фамильяра.

— Запомни, прежде всего ты — мой друг.

Взгляд малыша потеплел.

— Всегда мечтал иметь настоящего друга. Ты просто замечательная, Эл. А как мы будем выбираться? Норвин нас спасёт?

— В Норвине я не сомневаюсь, но из-за заклинания Морригана с меня слетели все маячки, я даже не знаю, как и когда он сможет нас найти. Да и этот гад задумал очередную пакость. Надо подумать, Пискун.

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Но в голову упорно лезли мысли о том, что, возможно, именно в этот момент декан со своими сообщниками готовит ловушку или занимается распространением заразы, что годами поражала жителей приграничных сёл. Уверена на сто процентов, что он приложил руку с её созданию! Он сильный и талантливый маг, этого не отнять.

И тут я поняла одну вещь. В воспоминаниях Эллен он говорил, что целитель может замаскировать магическое вмешательство, стереть следы магии. Вот почему моё магическое зрение не обнаружило никаких изменений в организме Сальвадора и селян! Интересно, что ему пообещал Меридис за предательство? Кресло ректора Академии? Кучу денег? А как там Сальвадор и Ули? Сумеют ли изготовить лекарство?

Не знаю, сколько прошло времени. Казалось, мы сидим тут целую вечность. Из источников света был лишь тусклый магсветильник, и я не могла определить, ночь сейчас стоит или день. Силы наконец-то вернулись в тело, я смогла встать с проклятого кресла и размяться.

— Я шоколада хочу, — пожаловался Пискун, переворачиваясь на другой бок.

Тиин тоже начал отходить после заклинания Морригана. Ох и перепугалась я за него! От воспоминаний от том, как декан пальнул в того заклинанием, у меня начинали подкашиваться ноги.

— Придётся потерпеть, Пискун. Вряд ли пленникам позволено баловство в виде шоколада, а если и да, то неизвестно, какую гадость туда могут подмешать.