с другой стороны, становился все безумнее и безумнее по мере того, как зверь становился беспокойным.

Я ненавидел всех. Люциана за то, что он делал то, что у него получалось лучше всего. Мастера Лонгвея за то, что угрожал мне советом. Тетю за то, что угрожала мне отцом. Ирен за то, что слишком сильно заботилась.

Мне больше не было дела ни до кого из них. Мне даже было все равно, какой сегодня день. Затем мастер Лонгвей назвал мое имя по внутренней связи вместе с парой других.

Я хмыкнул. Хотя у меня не было настроения идти к нему в офис, я был обязан. Он имел это в виду, когда сказал, что я должен вернуть его доверие.

На самом деле, он заставил меня убирать беспорядок. Сначала мне пришлось привести в порядок библиотеку, что было чрезвычайно скучно, за исключением тех случаев, когда Табита немного снимала напряжение. Потом мне пришлось отремонтировать одну башню за школой. Она была старой и скреплялась термитами. Я должен был укрепить ее. Тяжелый труд был тем, что могло сохранить мне рассудок, по крайней мере, так думали мастер Лонгвей и моя тетя.

Когда я добрался туда, то нашел Ченга, Арианну и Люциана перед офисом.

— Серьезно? — Арианна посмотрела на Люциана, не впечатленная. Ее руки были сложены перед собой. — Ты знаешь, что в конце концов ей будет только больно, Люциан.

— Посмотрим, — сказал он.

О чем, черт возьми, они говорили?

Арианна усмехнулась.

— Она — драконье отродье, простолюдинка, которая рано или поздно сойдет с ума. Они никогда не смогут осознать нашу реальность. Короче говоря, ты напрасно тратишь ее и свое время.

— Отродье? — спросил я и понял, что это прозвучало немного собственнически. Все они посмотрели на меня, и я невесело рассмеялся. — Ты и отродье. — Я очень быстро сложил два и два. Несколько недель назад Люциан задал мне нелепый вопрос. Он хотел встречаться с отродьем. Почему он попросил у меня разрешения… и тут меня осенило. Он был начеку.

— У нее есть имя. Вы двое говорите о ней как о какой-то чуме. И да, она на самом деле очень интересный человек. — Он хмуро посмотрел на меня.

Я поднял руки в знак защиты, еще больше издеваясь над ним и прикрывая свой промах.

— А ты, — он посмотрел на Арианну, — я скорее умру, чем женюсь на ком-то вроде тебя.

Слабая улыбка на ее лице исчезла. Я фыркнул.

— Войдите, — сказал мастер Лонгвей с другой стороны закрытой двери. Мы все вошли в его кабинет. Мы нашли его сидящим за своим столом.

Люциан, Арианна и ботаник сели на стулья, в то время как я занял позицию у стены. Я скрестил руки на груди.

— В чем дело, мастер Лонгвей? — спросила Арианна своим высокомерным тоном принцессы. Я ненавидел этот тон. Но ей тоже не понравилось отродье, так что мы были за одно.

— Это насчет новой ученицы.

И тогда он просто должен был это сказать. Ее имя. Я хотел уйти. Я собирался сказать ему, чтобы он засунул Драконию себе в задницу, но потом лицо моей матери всплыло у меня в голове. Я должен был попытаться ради нее. Что бы она сказала, если бы узнала о моей зависимости?

Так что я остался.

— Что насчет Елены? — спросил Люциан.

— Она борется чрезвычайно усердно. Единственное, что я могу сказать в ее пользу, так это то, что она так легко не сдается. — Он посмотрел прямо на меня. Как будто знал, что я знал, но не говорил.

Мне это ни капельки не понравилось. Я первый отвел взгляд. Как я должен действовать? Как бы я поступил, если бы это был кто-то другой, а не человек, которого я подозревал в том, что он мой настоящий всадник? Невозмутимо. Но увы.

— Итак, я сказал, что посмотрю, что я мог бы сделать, чтобы помочь.

— Не понимаю, — сказала Арианна.

— Не у всех могут быть одновременно и мозги, и красота, принцесса, — язвительно сказал я.

Она бросила на меня испепеляющий взгляд.

— Хватит, Блейк. — Мастер Лонгвей бросил на нас обоих взгляд, для меня жестче, чем для нее. — Мне нужно, чтобы вы помогли ей разобраться с основами. Вы все лучшие в определенной области, и если вы поможете мне, я позабочусь о том, чтобы вы получили дополнительные баллы на выпускных экзаменах, которые, я мог бы добавить, — он снова посмотрел на меня, — и в которых, некоторые из вас отчаянно нуждаются.

Я пожал плечами. «Притворяйся, что тебе все равно» — таков был новый девиз. Она была всего лишь драконьим отродьем.

— Ну и что? — спросила Арианна. — Мы должны тренировать ее? — В ее голосе звучало замешательство.

— Да, в чарах, принцесса, как сказал мне профессор Дайзенберг, вы продвинуты в своем классе.

Она выпрямилась, улыбаясь. Она замирала, когда дело доходило до драки.

— Что касается тебя, Люциан, — сказал мастер Лонгвей, — Искусство войны. Научи ее быть воином.

Мне не понравилось, как он сказал «воином». Это было так, будто он говорил кодовым языком, приказывая Люциану обучить ее заявлению прав на Рубикона.

— Ченг, введи ее в курс истории Пейи.

Я прищурился. Чары, Военное искусство, история. Он пытался заставить всех остальных сложить два и два о том, кто была отродье.

— Блейк, — сказал он.

— Нет, — сказал я, не подумав.

Глаза мастера Лонгвея дернулись, а рот приоткрылся.

— Не думаю, что у тебя есть право голоса в этом вопросе.

— Я не собираюсь учить ее говорить на латыни. Научить простого человека, тем более драконье отродье, говорить на латыни невозможно. Ты это знаешь.

— Попробуй, — сказал он. — Это все, о чем я прошу.

— Вы напрасно тратите наше время. Вайден права. Вы должны прислушаться к ней.

Заткнись на хрен. Ты идиот.

Вместо этого я сделал глубокий вдох и одарил его не впечатленным, безразличным взглядом.

— Я понимаю, что зря трачу ваше время, мистер Лиф. — Он поднялся и скользнул ко мне. — А что бы ты сделал, если бы я подумал, что напрасно трачу свое время, скажем, с тобой? — Он посмотрел мне прямо в глаза, вторгаясь в мое личное пространство.

— Отлично. Я постараюсь, — пробормотал я.

— Хорошо. — Он снова казался самим собой. — Это все, что я хотел услышать. — Он подошел, чтобы снова сесть, и вручил каждому из нас по листку бумаги. Теперь у нас был гребаный график. — Можете идти.

Я вышел первым, скомкал листок бумаги после того, как увидел что-то похожее на четверг в библиотеке.

Люциан пробормотал что-то о том, что мне нужно относиться ко всему серьезно, но