когда я упал на диван и включил телевизор. Я почувствовал себя лучше.

— Видишь, это было не так уж трудно, не так ли? — уговаривал Люциан.

— Она не справиться. У нее ужасное произношение. Я напрасно трачу свое время.

Люциан усмехнулся.

— Никто не совершенен в латыни, Блейк. Ну, кроме тебя. Дай ей время. Она довольно быстро разбирается во всем другом. Я бы с удовольствием посмотрел, как однажды она заявит права на дракона. — Его пристальный взгляд был прикован ко мне.

— Что? — Я свирепо уставился на него.

Он улыбнулся.

— Ничего.

Люциан знал. Он всегда знал. Я должен был как-то это изменить.

***

В пятницу Люциан не ушел. Он дулся. Если бы она была не той, за кого я ее принимал, я бы, наверное, переспал с ней просто для того, чтобы разозлить его, но я не мог. Кто знал, какое хреновое дерьмо натворит Дент?

Табита осталась с нами, а Люциан был где-то в другом месте.

Странно, но мне это не понравилось. Часть меня ненавидела тот факт, что он отправился за отродьем. Что она была с ним.

Она не принадлежала ему.

Я не хотел ее, но она не принадлежала ему.

Вероятно, это было связано с драконом. Расстраивало, что она заставляла меня так себя чувствовать.

Рыжая всплыла у меня в голове. В последний раз, когда она мне снилась, она рыдала, потому что я ее не любил. Почему во сне она была рыжей?

Я дунул. Табита тоже употребляла, и мы вышибали друг другу мозги остаток выходных.

В воскресенье, ближе к вечеру, пришел Люциан.

— Ты, должно быть, шутишь, — заметил он, когда увидел обнаженную Табиту, распростертую поперек моей кровати. Он уставился на меня.

— Уходи, если тебе это не нравится.

— Я никуда не уйду, Блейк. — Он закатил глаза. — Я живу здесь, помнишь?

Мне было все равно, если он не одобрял. Секс был тем, что мне было нужно, и в последнее время чудовище на самом деле не беспокоилось, от кого я его получаю. Ирен, Табита… Главное, чтобы это было не отродье.

Как раз в этот момент раздалась сирена. Она была оглушительна… и беспрецедентна.

— Что это? — прокричал Люциан, перекрывая сигнал тревоги.

Пейя была в опасности.

Я шлепнул Табиту по заднице. Она проснулась. Страх, появившийся на ее лице, когда она заметила странную сирену, был настоящим. Это была штука Снежного Дракона. Она лихорадочно одевалась, когда Люциан ушел.

Я должен был признать, что сирена также заставляла вибрировать мои чешуйки. По какой-то причине я не хотел находиться в этой комнате. Я хотел быть где-нибудь в другом месте.

Люциан найдет ее.

Почему у меня продолжали появляться эти нежелательные мысли? Я не хотел, чтобы на меня заявляли права, но… что? Так сбивает с толку.

— Поторопись, — прорычал я.

— Я иду. — Она надела туфли, и мы направились в холл.

Выйдя на улицу, мы последовали за потоком студентов вниз по лестнице в аудиторию. Все были полны предположений: «Что происходит? Что это значит? Кто-то умер? Произошла катастрофа?»

Я поджал губы и ничего не сказал, таща Табиту за собой.

Оказавшись внутри аудитории, я поискал ее. Я нашел Люциана, и она была прямо рядом с ним. Мои внутренние качели немного успокоились.

Я не прислушивался к их разговору. Я не хотел слышать ее страхи. Я не мог. Мне не стоило беспокоиться. Почему я волновался? Это выводило меня из себя.

Мои глаза нашли глаза Ирен. Она прищурилась. Я отвел взгляд. Сейчас она не могла сложить два и два вместе. Я не смог бы выжить без нее. И она могла бы бросить меня, если бы заподозрила, что у меня что-то не так с отродьем. Я сделал глубокий, беспокойный вдох. Когда я снова посмотрел на Ирен, она разговаривала с сэром Эдвардом.

Они понятия не имели, почему включились сирены.

Мне пришлось удержаться на стуле, чтобы не подбежать к ней.

Блядь.

Я ненавидел это. Я ненавидел это чувство. Это был серьезный пиздец. Все, о чем я мог думать, это о том, что Люциан недостаточно хорошо ее защищал.

«Прекрати это, Блейк».

Может быть, это был дент.

Это точно, черт возьми, был не я.

— 36~

— Меч короля Леона был украден. — Голос мастера Лонгвея эхом разнесся в микрофон.

— Что? — потрясенно прошептала Табита рядом со мной.

Меч короля Лиона. Мои мысли вышли из-под контроля. Не имело значения, каковы были теории, тот факт, что легендарный меч исчез, был проблемой. Если Горан когда-нибудь выберется из Итана, этот меч — единственное оружие, которое могло победить его.

Как? Стоял ли он за этим?

Теперь мне было насрать на Елену.

Я только хотел вернуть этот меч, но понятия не имел, как это сделать.

— Ты это слышал? — Голос Табиты звучал ошеломленно.

— Успокойся. — Раздражение окрасило мой тон. Я ненавидел то, как Снежные Драконы вели себя в трудную минуту. Проклятые трусы.

Все говорили одновременно, взволнованное облако болтовни. Я не мог разобрать, о чем они все говорили, но это сводилось к тем же опасениям, которые были у меня: этот меч имел решающее значение для выживания Пейи.

— Тишина! — взревел мастер Лонгвей. — Пока нет причин для паники. Члены Королевского Совета ищут его, пока мы говорим. Однако мы должны быть начеку при любых признаках опасности. Дракония будет одним из первых мест, на которые они нападут в случае войны.

«Ты уверен в этом, старина?» Эта мысль промелькнула у меня в голове. Я был Рубиконом; у меня был Розовый поцелуй. С ним они увидят свои задницы.

— Завтра утром мы первым делом отправим группы наблюдения на место, — сказал мастер Лонгвей. Он выбалтывал имена. Очевидно, я был среди них.

Почему, почему, почему он всегда называет меня? Глупый вопрос. Потому что я был Рубиконом.

Все встали при его уходе. Мой взгляд зацепился за целующихся Елену и Люциана.

— Я расскажу тебе, что знаю, хорошо? — сказал он ей, и она кивнула.

Я отвел взгляд, вышел через заднюю дверь после того, как Брайан забрал Табиту и вывел ее тем же путем, что и остальных студентов. Я нашел Ченга, Лайонела, Джеймса и Люциана в кабинете мастера Лонгвея.

Ченг посмотрел мне в глаза. Он был Коронохвостом и слишком много думал о своем собственном глупом благе. Он мог легко выведать мой секрет.

Что, если она догадается об этом? Она изучала историю вместе с Ченгом. Но нет. Она не сможет. Она была недостаточно храбра, чтобы даже подумать о том, чтобы заявить права на дракона, не говоря уже