Глава 15

Ал-рэй. Заговорщики

Отделенный мир,

Аморанов архипелаг, о-в Новый век,

15 кления 1025 г. эры гедонизма

Твою чешую, и зачем они поперлись именно в морг?

Я до последнего не хотел в это верить, но Болтушка переживала не зря. Недавняя маска сдвинула один из пластов памяти внутри меня, и на поверхность всплыла ничем не укрытая яркая фобия из детства. Тогда я до истерики боялся трупов и всего, что с ними связано. Потом над этим поработали хорошие психологи и стало легче. А позже мной занялась лично Эйна, и благодаря ей я смог работать полицейским.

Но теперь, когда старая рана вскрылась, а Болтушки рядом не было, я к моргу даже близко не смог подойти. И все то время, пока Максий и Финард находились там, мне не удавалось толком сосредоточиться. Я представлял во всех красках, как дед выдвигает стальные платформы, переворачивает тело, чтобы Финард получше его рассмотрел. От одного представления этой картины меня затошнило и чуть не вырвало в кадку с искусственным апельсином. Я прислонился к стене, стараясь глубоко дышать.

По-хорошему, надо было немедленно сообщить Орланду, чтобы он заменил меня. Но это означало бы получить разнос века от Болтушки и недопуск к нормальным заданиям на долгое время. А еще оставить придурошного деда без присмотра. Так что я решил не торопиться с радикальными мерами. Тем более адреналиновая часть меня, настроенная на поиск приключений на задницу, взбодрилась как никогда. Скучное задание по присмотру за старым и малым получило совсем иной уровень сложности, когда к нему прибавился давно забытый монстр. Кто знает, возможно, на этот раз я справлюсь с ним и без помощи Болтушки.

– Птенец, да ты бледнее этой побелки! – воскликнул Максий, когда они с Финардом наконец-то вышли из морга. – Все нормально?

– Отвали, дед. И хватит меня так называть!

Я невольно отпрянул от его протянутой руки – почувствовал запах. От Максия, как и от Топольски, несло хлоркой и мертвечиной.

– Шевелитесь давайте! Уже половина обеденного перерыва прошла.

На самом деле я не хотел есть. Не сейчас, когда меня преследовал шлейф смрада, который эти двое спокойно несли на себе. Они вообще были подозрительно спокойными. Смирились с происходящим? Или дело было в транквилизаторах?

Но интуиция мне подсказывала, что все не так просто, как кажется. Я почти не знал Максия, но мне говорили, что он жутко упертый, и этим я пошел в него. Мог ли старик, попавший на тюремные острова из-за несгибаемости своих взглядов, так быстро отступить? Очень сомневаюсь. Теперь, глядя на него, я был почти уверен, что Максий знал о моей фобии и только что использовал ее против меня. Лысый мудак.

– Слушай, Алерон, – догнал он меня. – У нас получилось не самое хорошее знакомство, но не надо считать меня своим врагом. Я ничего против тебя не имею, хотя у нас и радикально противоположные взгляды на некоторые вещи.

– Если ты решил со мной подружиться, то опоздал, – бросил я, прибавляя шагу. – Это надо было сделать в мои шесть лет. Но и тогда уже было поздно.

– У меня вовсе нет намерения подружиться с тобой! – возмутился Максий. – Дружба ведет к привязанности, а это уже чистой воды людизм! Но мое учение не отменяет простых человеческих ценностей. Таких, как взаимопомощь, благожелательность, доброта. На этих столпах и построен Гедонис. Просто я против того, чтобы считать людей своей собственностью и перекладывать на них ответственность за свое счастье.

– Думаешь, мне интересно слушать твой бред?

– Бредом это станет, когда я осыплюсь кроной, а я пока еще в своем уме, – настаивал дед. – И у меня есть соответствующая справка.

– Уверен, что ты ее не съел? – хмыкнул я. – У тебя изо рта бумагой воняет.

Максий выпучился на меня, но не отстал.

– Скажи на милость, что с тобой произошло за эти годы? Я думал, ты стал писателем. Мне говорили, у тебя выходили книги. А ты вдруг оказался здесь, работаешь на этого бандита Орланда. Что с тобой случилось, Алерон?

– Ал-рэй! – прошипел я ему на ухо. – Ты что, даже не соизволил узнать, какое имя я себе выбрал на десятилетие? Я не собираюсь ничего тебе рассказывать, дед. Ты раньше не интересовался моей жизнью, вот и теперь в нее не лезь. И лично мне не интересно, как тут очутилась твоя сморщенная тушка. Ты никто и звать тебя никак, на этом закончим. И не вздумай лишнего трепаться обо мне. Здесь меня зовут Алерон. И мы с тобой никакие не родственники. Понял?

– Нет, погоди, – не унимался дед. – Ална знает, кем ты работаешь? Она так переживала, что ты…

– Да как будто тебе не плевать! – закатил я глаза. – О маме я позаботился, в отличие от тебя. И о бабуле тоже. Не задавай эти гнусные вопросы, мне тошно от них. И вообще лучше помалкивай. Каждый раз, когда ты открываешь рот, я чувствую, как воняет твоя сгнившая совесть.

Не знаю, что на меня так влияло: поведение Максия, морг или проклятая мигрень, но бесполезно было напоминать себе, что я здесь на задании и не должен раскрывать свою личность. Я вел себя как двенадцатилетка, отупленный гормонами. Но даже в этом возрасте я гораздо лучше следил за собственным языком. Не стоило произносить вслух столько лишних вещей. Хоть это место и принадлежало Орланду, тут могли затесаться лишние уши, в том числе и Конгломерата, а я вообще перестал за собой следить. Что-то с моей кроной явно было не так.

В неосознанной попытке сбежать от деда я набрал такую скорость, что теперь Максий бежал рядом трусцой, на удивление не показывая ни намека на одышку.

– Давай просто поговорим! – убеждал он меня. – Не упрямься!

– В нашей семье роль главного барана всегда выполнял ты!

– Постойте! – донесся до нас жалобный крик. – Я не успел запомнить обратную дорогу!

Мы с Максием одновременно обернулись, и мне захотелось себе вмазать. Финард стоял далеко позади, в конце полутемного коридора, опершись рукой о стену и тяжело дыша. Я напрочь забыл, что моей задачей было следить за ним, а не ругаться с дедом.

Я наконец-то немного протрезвел от злости и пошел обратно. Максий опять включил раздражающий режим наседки и забегал вокруг Топольски, но хотя бы отстал от меня. Они с Финардом переглядывались так многозначительно, что я убедился – дед не зря потащил его в морг. Они там о чем-то переписывались. А улики дед съел.

Это было так