— Он… работает… — изумился принц и взял Страж. Тут же в его руке материализовался меч. Теперь он светился ярко-ярко, как в руках у Эная, когда тот прорубил портал. Окровавленные губы растянулись в улыбке: — Умница, Тейя. Это то, что надо.

Бланк рванулся, чтоб подняться, но тут же со стоном откинулся назад.

— Нет-нет-нет, только не это! — взмолился он.

Еще одна попытка закончилась тем же. Принц откашлялся кровью.

— Бланк! Что с тобой?

В его взгляде сквозило отчаяние.

— Кажется… я не могу встать… — прохрипел он и злая слеза скатилась по его щеке. — Проклятье! Почему… сейчас…

Вокруг стремительно темнело: каменный купол над ними расширялся, закрывая небо. Взрослые были слишком ошарашены, чтобы попытаться хоть что-то предпринять. Дети стояли шеренгой, сцепившись за руки. Сбежать они не пытались. Казалось, они все еще не верили в то, что добрый дядюшка Аркон может их убить. А все из-за одной ани, которая, поддавшись очередному порыву, обрекла их на верную гибель. Никого не спасла и сделала только хуже.

— Это я должна все исправить, — пробормотала она.

— Собираешься с ним… драться?

— Нет. Покажу ему, что Страж работает. А значит, не все так ужасно. Я уговорю его…

Трескучий смех Бланка прервал ее:

— Шутишь? Посмотри: он настоящее чудовище. Какие могут быть разговоры?

— И все-таки я попытаюсь, — твердо сказала Тейя и протянула руку, пристально глядя на принца.

Он хотел ей что-то ответить. Много разных эмоций отразилось на его лице, пока они буравили друг друга взглядами. Наконец, Бланк криво усмехнулся, признавая поражение, и вложил ей в ладонь Страж Арконии:

— А как же. В этом вся ты, — вдруг его холодные, почти ледяные пальцы, вцепились в ее запястье. — Но если не получится, обещай использовать Страж.

— У меня все получится, — с нажимом произнесла ани, выпутываясь из его хватки. — Если будешь в меня верить!

— У тебя все получится, если ты всыплешь ему хорошенько, — беззлобно огрызнулся Бланк и вслед ей тихо проворчал: — Глупая добрая малявка. Ты ведь никогда не сделаешь этого.

Энай удивленно отметил, что еще жив. Он открыл глаза и поднялся на ноги. Глаза. Они видели оба. Инстинктивно Энай поднес к лицу руку — кожа посветлела, не тронутая проклятьем. Сообразив, в чем дело, он напрягся, как перед прыжком в ледяную воду, и медленно скользнул взглядом вниз, к своим ногам. Так и есть. Его изувеченное тело, раскинув руки навстречу небу, неподвижно лежало на земле. Значит, все-таки мертв? Он отвернулся. Смотреть на свой труп — дело не из приятных.

У самого обрыва, напоминая больше сгусток темного пламени, чем живое существо, сидел Ийен.

— Рад, что ты дал им шанс, — не оборачиваясь, сказал гардант.

— Это все Тейя. С моей стороны была лишь слабость к ее просьбам. Никогда не мог устоять перед ними.

— Оправдания… Стесняешься своей доброты, суровый воин?

Энай скрестил руки на груди, и, не желая продолжать разговор о себе, спросил:

— Ты пришел забрать меня?

— Наоборот, — гардант протянул ему флакон. Жидкость в нем походила на ту, что помогала Энаю от проклятья, но цвет ее был более насыщенным, а внутри мерцали золотые прожилки. — Думаю, что Мастер Сэйгерен готов вернуться.

Энай скрипнул зубами. Вот оно что! Ийен снова завел свою старую песню, как и десять лет назад. Воспоминания нахлынули на него, как будто это было вчера.

Он брел, шатаясь, вдоль разлома. Куда идет, зачем — он не знал. Не хотел думать об этом. Ноги сами несли его. Всюду догорали пожары, и воздух был раскален, как возле кузнечного горна. Пепел черным снегом падал на голову и плечи Сэйгерена. Мертвые поселения встречали его потрескиванием прогоревших бревен и грохотом падающих крыш. Ни единой живой души. Вряд ли кому-то удалось сбежать, когда разорвалась земля и хлынула волна лавы, поглощая все огнем на сотни метров вокруг.

И это была его вина. Не поторопись он с перемирием, разлома можно было избежать. Страж Арконии потерял бы силу — ну и пусть. Никакие нападения соседних стран не могли бы сравниться с тем, что происходило сейчас. И Кайна — она была бы жива…

Арконит сжигал его заживо, распространяя свое действие на все тело. Метка, когда-то служившая символом гордости, стала его проклятьем. Сэйгерен не упрекал магию Аркона — так и должно быть с теми, кто предает свое предназначение — он безропотно ждал, когда закончится его жизнь, в одно мгновение потерявшая весь смысл.

И тут эта маленькая ани. Белое пятно в черно-рыжей ночной мгле. Она была совсем одна, выжившая в бушующем пламени, но все равно обреченная умереть в этих развалинах. Она так похожа на его дочь… Нет, конечно же, не похожа! Она — ани, у нее синие глаза, красные волосы, и нос черной пуговицей. Никакого сходства, это лишь игра воображения. Но он не смог противостоять этой игре, не смог заставить себя уйти.

Ийен был тут как тут, словно ждал, пока тот примет решение.

— Что ты собираешься с ней делать? — спросил гардант.

— Отведу ее в ближайшую деревню.

— Ты умрешь раньше, а она останется посреди неизвестности и будет страдать до самого конца. Смерть в разломе будет хотя бы быстрой, — Ийен, не мигая, смотрел на собеседника. — Оставь ее здесь. У тебя совсем нет времени.

— Так дай мне его! — потребовал мужчина.

— Не все так просто, Мастер Сэйгерен, — ответил гардант. — Услуга за услугу.

— Чего тебе от меня нужно?

— Чтобы ты оставался в живых, пока в следующий восход Магны Мизарии не будет назван новый Сэйгерен.

— Нет. Мастер Сэйгерен умер в Храме, и пусть так остается.

— Тогда ты ничем не сможешь помочь этой ани.

Мужчина был в бешенстве. Проклятый гардант шантажировал его! Ийену ничего не стоило перенести ани в безопасное место, только у него был свой интерес. Не могло не быть. Сэйгерен вдруг остро почувствовал, что тот пытается его втянуть во что-то, что понять пока ему было не дано. Одно было точно: между братьями-гардантами назревало противостояние, и Ийен собирался использовать в нем Мастера Сэйгерена.

Внутри обожгло каленым железом, словно напоминая, что смерть близка как никогда. Еще недавно Сэйгерен ждал этого, но на его руках, спрятавшись от страшного чудовища, свернулась клубочком маленькая девочка, и сейчас она была важнее всего.

— Хорошо, хорошо, я согласен, — прохрипел он.

Флакончик, такой же, как и нынешний, лежал у Сэйгерена в руке, переливаясь зеленью.

— Что это? — спросил он.

— Время, разумеется. Если быть точнее, время жизни. Внутрь — отсрочит смерть, снаружи — затянет раны. Не самый сильный экземпляр: