или казаки не изъявят добрую волю к соглашению. Казаки не изъявляли никакой доброй воли. Население уже создавало отряды самообороны.

Следовало Борису Михайловичу поторопиться со сбором ратников. На первых порах подчиненные ему малые отряды терпели от казаков поражения. Так, «авторитетный» атаман Баловень разбил группу дворян у села Прилуки.

Значительные ратные силы Лыков поставил под свои знамена только к середине ноября 1614-го, примерно через два месяца после того, как «посольство» разместилось в Ярославле. Но даже на тот момент воровское казачество на севере имело над ним большой численный перевес. Лыков мог ставить лишь на разобщенность казачьих отрядов, на собственную дерзкую отвагу и на преданность младших воевод.

Ситуацию резко ухудшило появление большого отряда казаков с юга, «черкас», во главе с братом мятежного Ивана Заруцкого — Захарьяшем Мартыновичем. Этот даже на фоне обычного немилосердия «воровских» казаков отличался особенно диким нравом и склонностью к смертоубийству.

Борис Лыков избрал главным направлением своего контрудара Вологду. Город требовалось срочно избавить от казачьей блокады.

К Вологде с боями пробился передовой отряд лыковской армии, возглавленный младшим военачальником Григорием Леонтьевичем Валуевым. Там Валуев демонстративно казнил захваченных в плен участников «воровских» бандформирований и, пополнив свои силы за счет местного гарнизона, вывез в Ярославль казну, а также английских послов, чуть было не сгинувших в осажденной Вологде.

Успех? Да. Но далеко не достаточный. Ушел Валуев, и блокада Вологды продолжилась.

Борис Лыков не ограничился единичным успехом, он искал разгрома казаков. Под его командованием собралось около двух тысяч ратников. Казаков было больше, но у них отсутствует единство. Установился санный путь. Осенняя слякоть на дорогах сменилась заснеженной твердью. Можно бить!

Валуев по его приказу вновь отправился к Вологде. А сам князь ударил основными силами по страшному Захарьяшу Заруцкому.

Его упорство наконец принесло долгожданные победы.

Историк Смуты Александр Лазаревич Станиславский пишет: «27 декабря Валуеву удалось нанести поражение под Вологдой отряду казаков атамана Родиона Корташова. 4 января 1615 года Лыков разбил Захарьяша Заруцкого под Балахной, захватив его походный обоз… Одержав победу… Лыков через Ярославль двинулся к Вологде»{141}, выбросив вперед рой легких отрядов. Монарху победитель отправил доклад о своем триумфе: «Генваря в 9 день [1615] писал к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии боярин и воевода князь Борис Михайлович Лыков да стольник и воевода Иван Измайлов да дьяк Богдан Ильин, что они Захарьяша Зарутцкова и польских и литовских людей, и черкас, и русских воров в Юрьевском уезде… побили наголову и Волгою-рекою, и берегом гоняли и побивали на верстах, и живых многих поймали, и знамена, и литавры, и трубы, и сурны[45], и литаврщика взяли».

Но это, так сказать, краткая версия. Только самое главное. А вот «Бельский летописец» рассказывает не только о достижениях князя Бориса Лыкова и его армии, но и, не менее того, о свирепой расправе над бунтовщиками: «…послал царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии от себя с Москвы на Вологду боярина своего князя Бориса Михайловичи Лыкова со многими ратными людьми и з замосковными городы, и с вологоцкыми помещики на своих государских изменников. И боярин князь Борис Михайлович Лыков с ратными людми, пришедчи на Вологду, государьских изменников и крестопреступников, и кровопролитцов крестьянскых побили и живых многих поймали. И велел их около Вологды перевешать, а достальных всех из Белоозерского уезду и из Вологоцкого, — Баловня с товарыщы, — выгнал»{142}.

Борис Михайлович ведет маневренную войну, стремительно двигается, не пренебрегает разведкой, быстро отвечает на вызовы со стороны противника. С казаками иначе нельзя: они сами — мастера маневренной войны, засад, неожиданных атак из укрытия. И Смута послужила им отличным «училищем». Поэтому Лыков, желая добиться успеха, должен быть лучше казаков в казачьем деле. Ему это удается.

Странное дело: Борис Михайлович, борясь с казаками, сам проявляет свойства и качества, подходящие для какого-нибудь атамана. Он, что называется, «полевой командир» по натуре. Смелый, свирепый, беспощадный, удачливый и весьма рассудительный по части планирования боевых действий, сроков и направлений для нанесения удара. Похоже, он родное дитя войны — любит ее и любим ею ответно.

«Воровским» казакам он предлагал выбор: смириться, договориться… или биться насмерть, без второго шанса. Пленных он беспощадно вешает, но кого-то, возможно, пристраивает к службе.

Борис Михайлович своей отвагой и, не менее того, своей жестокостью показывает: правительство в Москве — не мягкая игрушка, не тряпка и не девица красная. Оно надолго. Оно имеет силу, чтобы защитить себя и позаботиться о землях, ему подвластных. И оно готово эту силу применить по назначению. «Берегитесь! — как будто сообщает казакам Лыков. — Смута уходит. Хотите жить, как в Смутное время? Такой жизни вам никто не даст!»

И мирное население на Русском Севере передает из уст в уста имя этого человека, имя избавителя от казачьего лютования.

Не следует думать, что поход Бориса Лыкова ограничивался большими битвами, например, разгромом того же Захарьяша Заруцкого. В сущности, Лыков занимался ликвидацией бандитизма. А значит, ему и его младшим воеводам приходилось выискивать казачьи «станицы», преследовать их, нападать, принуждать к бою, истреблять, притом делать все это постоянно и на большой площади.

Вот пример одной из таких побед, одержанной в апреле 1615-го и, в отличие от других, не столь значительных по масштабу, отразившейся в официальном докладе, отправленном в Москву: «Был бой головам[46] князю Ивану Ухтомскому с товарыщи в Углицком уезде в Железной Дубровке в деревне Селивёрстове и по иным деревням, под „воровскими“ острогами, с ворами[47] и с разорители крестьянскими с атаманами з Бориском Юминым да с Ондрюшею Калышкиным и их станицами с казаки и с черкасы[48]. И тех воров побили наголову и набат, и знамена, и языки многие поймали, а которые воры сели [обороняться] в остроге в избах, и те погорели, а за остальными гоняли и побивали на десяти верстах, а всех людей было боевых с 500 ч[еловек]». Полтысячи бойцов, обросших слугами, женщинами, возчиками награбленного, детьми, — это большая сила для Русского Севера. Ликвидация подобной банды — действительно событие. О том и наверх доложить не грех… Но можно быть уверенным: уничтожали тогда «станицы» и на 30, и на 50, и на 100, и на 200 казаков, вот только отчетов не писали или же писали коротко. Простая, будничная ратная работа, когда за мир и порядок армия Бориса Лыкова платила жизнями своих бойцов, но в масштабе всей антиказачьей войны все это мелочи. Отчитываться… не в чем. Тот же Григорий Валуев разбил 28 февраля казачий отряд в Тихменгской волости Каргополья. В апреле пал еще один острог «воровских» казаков в Белозерском уезде (свои остроги казаки ставили с расчетом укрепиться в северных областях надолго — как твердыни