Старик, которого я хочу заполучить, выжил, потому что был Властелином Духа. Но солидная часть его тела по-прежнему отравлена ядом Зверя. Его прозвище — Зеленорукий наглядно отражает суть дела — плоть и меридианы его рук, да и не только рук, повреждены ядом стихии дерева.

По сути, тоже самое, что было у меня с тьмой, только там я бился за один единственный узел, здесь же старик Цалиш лишился нескольких десятков узлов, разом упав на несколько звёзд и как Властелин, и как Предводитель, и как Мастер, и как Воин, лишился солидной части своих техник. Как ни крути, но даже простейшее Лезвие требует использование узла Та-Ча в центре ладони. Как ты его используешь, если там чужая стихия, которая будет только рада сожрать всё, что ты ей дашь, и стать сильней?

Я, как никто другой, понимал этого старика и понимал всю тяжесть его жизни.

Как, пьянея от моего Указа, поведал мне Озман, старику Цалишу, когда-то приближённому к верхушке семьи Глаут, хватило запасов духовных камней, чтобы остановить распространение стихийного яда, но и только. Местные лекари не могли сделать большего, духовных камней, чтобы получить лечение у Повелителя Стихии у него не набралось, да и желающих оплатить ему лечение не нашлось. Былые заслуги былыми заслугами, но гибель таланта и стольких верных семье людей не могло пройти бесследно и безнаказанно.

Всё, как и с Орденом — вроде сделали всё, что в их силах, вроде ни в чём не виноваты, но теперь почти никому не нужны.

Озман сказал, что ко всем, кого он назвал в моих списках, то и дело приходят договариваться те, кто хочет купить их службу лечением.

Вряд ли старик Цалиш исключение. Но он всё ещё калека, он всё ещё живёт в этом небольшом поместье.

То ли он не был согласен на условия предыдущих «благодетелей», то ли вообще решил закончить жизнь идущего и позабыть о пути к Небу. И мне предстояло выяснить, как именно обстоят дела и заставить его согласиться на моё предложение.

Ну здесь я хотя бы мог быть уверен, что мне не попытаются всадить в глаз технику. Наверное.

Я коротко приказал мрачному Траверу ждать здесь и, наконец, потянул кольцо двери на себя, та легко поддалась, оказавшись незапертой.

Тут же раздался сварливый голос:

— А я гадаю, кто же там топчется у дверей. Чего надо?

Этого следовало ожидать. Я из вежливости, суть которой мне объяснил Седой, не использовал восприятие, чтобы заглянуть за забор, а вот хозяин дома не упустил такой возможности. Другое дело, что я не ощутил и не заметил его восприятия. Либо он настолько хорош в нём, либо тоже его не использовал, а лишь положился на слух.

Я сделал ещё один шаг, входя во двор, полный зелени и цветов, закрыл за собой дверь и согнулся в неглубоком поклоне в сторону раскидистого дерева слева, под которым сидел старик Цалиш.

Впрочем, увидев его вживую, я бы не назвал его стариком. Худой, морщинистый, гладко выбритый. Ни следа седины в волосах. Я бы дал ему лет пятьдесят, не больше. Пятьдесят лет Предводителя Воинов. Внешне вполне себе крепкий мужчина средних лет. Прям как Седой, только не седой.

Это точно тот, кого я ищу? Цалиш? Не его сын?

Сомнения не помешали мне дополнить поклон приветствием идущих и словами:

— Приветствую старшего Цалиша.

— Ну поприветствовал, чего надо, я спрашиваю.

Я выпрямился, скрывая довольную улыбку — он не только согласился с моим именованием, но и кожа его пальцев была отчётливо зеленоватой. Ах да, а ещё над ним было что украсть.

— Старший, позвольте начать издалека.

— Ясно, — вздохнул Цалиш и коротким жестом отмахнулся от меня. — Всё, неинтересно, уходи прочь.

— Я хочу предложить вам лечение.

— Ты столь молод, а уже глухой? Неинтересно, пошёл прочь.

С последними словами от Цалиша на меня хлынула серая волна силы, которой он попытался задавить меня. Достойно того, кто так сильно пострадал, но недостаточно против меня — каждый день старавшегося заглянуть в кристалл Древнего Повелителя Стихии.

Напружив ноги, чуть подав вперёд плечи, я встретил накатившую волну силы, которая попыталась вбить меня в песок, сломать, согнуть и вышвырнуть прочь.

Интересно, почему в этом городе все настолько грубы? Травер, безымянный Мастер, теперь вот Цалиш.

Устояв, я сообщил:

— И всё же вам придётся выслушать моё предложение.

— Парень, я не хочу ссориться с твоим хозяином, умерь свою назойливость, она ничего не изменит.

— У меня нет хозяина.

— Нет хозяина, но при этом ты предлагаешь меня вылечить? — вскинул брови Цалиш. — Из какой ты фракции?

— Пока не из какой.

— Парень, хватит юлить, — ожёг меня взглядом Цалиш и засыпал вопросами. — Из какого ты клана? Что за семья за тобой стоит? Кто твой старший?

— Я устал гнаться за семьёй, устал думать о том, что мой уровень им не соответствует и что клан меня спустит пинком со ступеней входа. Я хочу встретиться в следующий раз с ними на равных, поэтому решил основать свою фракцию и возвысить её.

Цалиш оказался так поражён моими словами, что его давление ослабло, сползло с моих плеч, перестало толкать в грудь, а затем и вовсе отхлынуло прочь.

— Беру свои слова назад. Это интересно. Первый раз за свою жизнь слышу подобные речи. Но… Парень, с чего ты решил, что можешь соблазнять меня лечением? Ты ушёл из семьи вместе с лекарем этапа Повелителя Стихии? Он твой старший? Или у тебя есть Стихиальное зелье от алхимика обсидианового ранга?

— Нет и нет.

— Пф-ф! — презрительно фыркнул Цалиш. — А как хорошо начал.

Дождавшись, когда он замолчит, я сообщил:

— Я и есть лекарь.

— Ты? — Цалиш подался вперёд, впился в меня взглядом. — Если обойтись коротким, беглым осмотром, то ты