в своём любимом цвета мяты, а он в белом, очень похожим на такой же, связанный Еленой для него когда-то.

– Я заказал твои любимые морепродукты, только без устриц. Или ты их уже ешь?

– Нет. Так же не люблю.

Они перекидывались ничего не значащими фразами. Разговор не шёл.

– Можно мне чашку кофе?

– Да конечно.

В ресторане царил полумрак, играла приятная музыка, круглые столики и очень удобные стулья-кресла, и хороший кофе. С корицей. Не забыл ленины вкусы Игорь.

– Если я сниму обувь, это будет очень неприлично? Целый день на каблуках.

– Да, плевать, прилично-неприлично, – и схватив подушечку с дивана, бросился ей помогать.

– Так, Игорь, только вот без этого. Всё было давно, и неправда.

Он встал, оставив подушку на полу.

– Да ты как-то так доверительно спросила, что я… А, да что там… Делать здесь можешь что угодно, это мой ресторан. Ноги поставь на подушку, пол холодный.

Елена чуть не сказала: "Есть, мой капитан". Так, что-то ей всё это совсем перестало нравиться.

Принесли "кушать подано". Елена с удовольствием принялась за кальмаров, грубешков и мидий. Игорь смотрел на неё в упор. А пусть смотрит, не жалко. Она даже развеселилась немного.

– А ты что не ешь? Проверяешь, отравлено или нет?

Он улыбнулся, очень грустно, и задал этот, витавший в воздухе, вопрос.

– Скажи, а если бы не случилось то, что и вспоминать-то больно, ты бы жила со мной дальше?

– Я очень люблю Сергея, и тогда любила. Только не знала, или не хотела знать. Уж очень ты был хорош, Игорь! Это правда. Просто тебе немножко не повезло. И тут нет ничьей вины.

– Ничего себе немножко! Ты хоть понимаешь, что мне не для кого жить?

– Не понимаю. Как ты мог отпустить Валентину? Она же любила тебя столько лет. Прощала всё, и профурсетку твою простила бы. Зато у вас были внуки.

– Заметь, её внуки.

– Вот в этом и есть корень зла. Ты – собственник. У тебя должно быть только твоё. Ты даже детям, появившимся рядом с тобой, которых потом растил, не смог отдать своё сердце.

– Я не любил Валю, никогда. Был очень признателен, что она рядом. Но не любил.

– Может теперь ты, наконец, полюбил женщину, как жену, как любовницу, как внучку, – зло спросила Елена, конечно, про молодуху.

Игорь вспыхнул, но промолчал.

– Ты узнал ответ на свой вопрос? Тогда мне пора.

– Подожди, ещё немного. Давай просто посидим. Расслабься, отдохни. А я тебе что-то расскажу.

Он пересел поближе, попытался взять Елену за руку. Её аж передёрнуло, и она выхватила руку назад.

– Всё, всё. Просто слушай.

Жила-была девочка. Простая, с беленькими косичками и зелёными глазами. Росла в любви и радости. И превратилась в прекрасную девушку. И встретила парня. И полюбила. Навсегда. Только сама не знала, что навсегда. Потому что обидел он её. Заледенела душа девушки, и превратилась она в Снегурочку. И отправилась в царство Снежного Короля. И в первый раз королевство узнало, что такое весна: лёд тает, цветочки вылезают, и солнце оказалось тёплым… И так хорошо стало Королю, так захотелось согреть эту Снегурочку. Ни о чём не мог думать, только о ней. И счастье нашло его. Как он хотел услышать от своей девочки: "Я люблю тебя", как мечтал! Но нет, ни разу не сказала. "Милый, дорогой, хороший", но не "я люб-лю те-бя". Тогда Король решил, что его любви хватит на двоих. Наивный. Они жили в уважении и дружбе, но не в любви. И понял он это, когда услышал как-то ночью, поцеловав свою Алёнушку, имя "Серёжа". Целовал её он, а снился ей Серёжа. "Ну уж нет! Не отдам!" И тут началось. Ревность вошла в его душу, уносила последние силы. Как он старался, готов был луну для неё достать с неба! Но пресловутое "я тебя люблю" так и не прозвучало. Даже, когда он говорил ей:

– Я тебя люблю. А ты?

– И я, – отвечала она. – Просто, и я.

– Любишь ли ты меня? Да или нет? – спрашивал он по-другому.

– Ой, гроза и к ночи. Дорогой мой, хороший, – и целовала .

Вот и бесился Король сам по себе. И в конце концов решил: главное, что она у него есть. Славная, милая, нежная. И всё-таки он у неё первый мужчина, а не какой-то там Сергей.

" Добить его?– подумала в этот момент Елена. – Да пусть живёт."

Именно эта мысль согревала его душу. Он любил свою Алёнушку, оберегал, баловал…Продолжение этой сказки ты знаешь. Король сошёл с ума… Ну вот, выговорился немного. Может, полегчает? Хотя, как говорят, "насильно любить не заставишь, но и любить не запретишь".

– Мне пора, Игорь! Ничего нового ты мне не поведал. Всё сложилось, как сложилось.

– Скажи, Лена, какая тебе нужна помощь? Ты же знашь, я всё смогу.

– Мне ничего не надо. Если хочешь, помоги девчонкам. Я же не могу здесь жить.

– А жаль…Когда уезжаешь?

– Недели две ещё буду. Слушай, почему у меня такое чувство, что за мной кто-то подсматриват?

– Да это моя мартышка по окнам прыгает. Сейчас приеду, от… её, и вся радость.

– Ты о жене? – ужаснулась Елена.

– Она не будет моей женой никогда. Деньги вложены, душеприказчик назначен. Валю обеспечил, и её обеспечу. Только ты от меня ничего не хочешь.

– Не продолжай, отвези меня.

А через неделю позвонила мама:

– Ленок! Тут Сергею письмо пришло из Владивостока. Это ты послала? Большой конверт.

У Елены всё похолодело внутри. Ей тоже доставили конверт, с фотографиями. На них она и Игорь. Он целует её в щечку, потом руки (за полсекунды до того, как она их выдернула), стоит на коленях, пытаясь помочь снять обувь…Люсьена уговорила её поехать к Борисову в порт. Он обрадовался, ещё не зная, что его ждёт. И получил этими фотографиями по лицу. Хотя Люся взяла с неё слово не опускаться до этого. Игорь обалдел, посмотрел и поклялся, что это не он, и что он перережет всю охрану и взорвёт ресторан. А потом попросил:

– Можно мне их оставить? Я никому не покажу.

И фотки тут же были разорваны. Конечно, он мог сделать дубликаты, лишь бы ей не видеть эти фото никогда. Об этом Елена его и попросила. Он пообещал. И они с Люсьеной ушли, даже чаю не попили.

И вот. Видимо, те же фотографии.

– Мамочка, на ощупь похоже на фотки?

– Да, похоже.

– Сожги, облей кислотой, развей по ветру, – и всё ей рассказала.

– Зачем ты с ним встречалась, Лена?

– Сама не знаю. Но