– Неосознанное словесное творчество – один из самых изумительных феноменов детства, – говорила нам Анна Ивановна на своих уроках-лекциях. – Слова для детей – случайное сочетание звуков, поэтому они придумывают свои, в которых прослеживается прямая связь между функцией предмета и его названием. Например, «копатка» вместо лопатки, «колоток» вместо молотка. Или «расшифруйте» такие слова, как пескаватор или лизык. Каждое слово ребёнок подчиняет собственной логике. Ведь русский язык в этом смысле похож на ребёнка, который от слова «цыган» легко создал глагол выцыганить, от имени Кузьма – подкузьмить, от Егора – объегорить и так далее. Например, Пушкин писал: «Я влюблён, я очарован, словом я огончарован». Вообще многие новые слова появились в русском языке благодаря известным литераторам. Так Карамзин придумал слова промышленность и промышлять, Салтыков-Щедрин «изобрёл» мягкотелость, а слово бездарь мы узнали от поэта Игоря Северянина. Достоевский ввёл в речь такие глаголы, как апельсинничать, лимонничать, амбициозничать, подробничать, стушеваться и многие другие. Чехов употреблял в своих произведениях глаголы тараканить, этикетничать, собачиться, окошкодохлиться, размокропогодиться. Северянин – окалошить, офрачиться, наструниться. Вот послушайте:

Но ребёнок обнаруживает такое гениальное чутьё языка, какому могли бы позавидовать и классики. У детей настолько велико тяготение к словотворчеству, что им буквально не хватает слов, существующих во «взрослом» языке. Никогда не подавляйте и не высмеивайте эту тягу в маленьких детях, но и не поощряйте, а тактично поправляйте. Это очень важный момент становления личности, который постепенно заменяется другими целесообразными качествами, что знаменует собой успешное овладение родным языком. Дети шутя могут превращать стихи в прозу или случайный отрывок прозаической речи – в стихи. Иногда даже без логической мотивировки, чтобы была рифма пусть самая бессмысленная и не имеющая никакого отношения к сюжету. При этом ребёнок выбрасывает трудные согласные, не признаёт метафоры в речи, в существительном ощущает скрытую энергию глагола, из глагола может создать новое прилагательное, а прилагательное легко превратит в наречие. Тополь у него должен топать, ржавчина – ржать, судак – судить, радуга – радовать, сверчок – сверкать, белка просто обязана быть белой, грабитель работает граблями, баранки делают из барана, а носки непременно имеют какое-то непосредственное отношение к носу. Такие филологические казусы происходят из-за недостатка житейского опыта и проходят по мере взросления, но они свидетельствуют, что человек от самого рождения предъявляет к языковому материалу самые высокие требования и в него это заложено самой природой. Порой детям требуется больше слов, чем может предложить даже наш богатейший русский язык. Так появляются слова налужил, углазился, брызгань, смеяние, взбеситый, лопнутый, никовойный, лучшевсехный, рыбижирный и так далее.

– Ага. Череззабороногузадерищенский, – вставил тут Сашка Крабов, ребёнок из неблагополучной семьи, что в те времена было редкостью.

– Тоже вполне возможно, – согласилась Анна Ивановна. – Тут всё зависит от среды, в которой ребёнок вынужден пребывать, от того быта, который царит вокруг него. В тех взрослых, которые окружают ребёнка, он всегда видит непогрешимых учителей. Многократные и единообразные воздействия речи, которую ребёнок слышит от окружающих, отпечатываются в его уме порой на всю жизнь. Хотя подражательные рефлексы ребёнка чрезвычайно сильны, он не был бы человеческим детёнышем, если бы в подражание не вносил критики, оценки, контроля. Только такой контроль даёт нам право считать себя людьми. Помните об этом, когда вам захочется бездумно повторить за кем-то звучную и хлёсткую фразу. Мы пользуемся речью, не замечая её, и так давно орудуем словами и выражениями, что успели забыть их первичное значение, отчего наше словоощущение основательно притупилось. Но ребёнок вследствие свежести своих восприятий неустанно контролирует речь. Каждое слово для него первозданно и ощутимо. Вспомните себя в том возрасте, спросите своих родителей, какие «странные» слова и их значения вы придумывали.

– А мне бабка рассказывала, что я до пяти лет говорил только одно слово: «жопа», – снова вспомнил своё тяжёлое детство Сашка.

Мы все стали вспоминать свои окказиональные слова:

– Я когда-то говорила, если мама готовила обед, что мама «закастрюлилась», – сказала Тамара Сизова.

– Я в детском саду думал, что в начальной школе учатся будущие начальники, а в командировки ездят только командиры, – заявил Андрюшка Ромашкин.

– А я говорил не «табурет», а «тот бурет», – насмешил всех Валька Мочалкин, – потому что бурет – это же он, и он никак не может быть той, а только тем: тот бурет, того бурета, тому бурету. А «табуретку» я так же склонял: тубуретку, тойбуреткой.

– Я раньше думала, что коробок – это брат колобка, только не круглый, а квадратный, угловатый, – поделилась Света Ерёмина. – Ведь в слове «колобок» вот это -оло– в середине такое круглое, мягкое, а в «коробке» -оро– такое резкое, прямолинейное и с углами.

– А я, когда слышал фразу «фашисты сидели под самым Ленинградом», – вспомнил Серёга Бубликов, – был уверен, что они буквально сидели в каком-то подземелье, прорытом под городом.

– А я раньше думала, – пролепетала Лена Панина, – что вино называется вином, потому что содержит в себе вину: мой папа после вина всегда с виноватым видом ходит.

– А мой папаша никогда с виноватым себя не чувствовал, как и положено настоящему мужику, хоть с вина, хоть с водки, – заявил Сашка Крабов. – Только мамаша постоянно с виноватой рожей ходила. Перед людями, говорит, совестно за его пьянство, дура.

– Дети, – призвала нас учительница. – Постарайтесь сохранить в себе такого ребёнка, который никогда не смирится с бессмысленным отношением к языку. Я имею в виду не игнорирование правил современного языка, а любознательность и энергичность в изучении своей речи. Представляйте себе, что вы говорите в присутствии такого вот требовательного ребёнка, и вам не безразлично, как будет развиваться его речь, а, следовательно, и он сам. Не гонитесь за глупой модой на какой-нибудь очередной жаргон, уничижая русский язык. Не уподобляйтесь ленивым взрослым, которые любят высокомерить и поучать тех, кто в несколько раз их моложе, что они знают свой язык, в отличие от только что родившегося нового поколения. Перед цыплятами всегда легче представлять себя орлом…

– А мне дядька рассказывал, что в тюряге «орлами» зовут пассивных гомиков, – безуспешно пытался доконать Анну Ивановну Сашка.

– Да не пассивных, а активных, – заспорил с ним Ромашкин. – Не знаешь ни фига, а умничаешь!

– Да ты-то много знаешь! У меня дядька уже три ходки сделал, а ты сидишь тут…

Начался спор «чейный дадька крутее».