– А? – Валере не сразу стал ясен смысл его вопроса, а когда он понял, то пробормотал: – Женщину.

– А-а, это понятно! Украли, значит, бабу, так и запишем. – Водитель, игнорируя «кирпич», вильнул в переулок. – Тут ближе. А то по проспекту мы тобой с полчаса плестись будем. А баба-то… жена тебе или как?..

– А? – Лапин все никак не мог взять в толк, чего хочет от него этот словоохотливый парень; говорить с ним ну никак не входило в его планы, тем более откровенничать, но он все же, пересилив себя, сказал: – Жена… Пожалуй… Да, жена!

Евгений Евгеньевич стоял перед выбором. Наверное, впервые в жизни судьба подарила ему такую возможность, а он не знал – воспользоваться ею или не стоит.

С Ольгой беда! Это он понял почти сразу, не дурак. Сначала ее любовника находят мертвым. Потом вдруг ее вызывают по телефону в фойе, откуда, не дав опомниться, сажают в машину и увозят в неизвестном направлении. Увозят, даже не дав одеться! Ее коротенькая тонкая дубленка до сих пор висела на вешалке в их общем шкафу. Он несколько раз открывал дверцы этого самого шкафа. Мял в руках, тискал, щупал мягкую замшу и даже прислонялся к ней лицом, втягивая ноздрями тонкий ненавязчивый запах ее духов. Ее духов… которыми должно было пахнуть и ее тело. Белая гладкая кожа, нежно отсвечивающая розовым…

Евгений Евгеньевич несколько раз ловил себя на мысли, что напоминает сам себе безумного, но поделать с собой ничего не мог.

Он желал ее! Желал как ни одну другую женщину! Желал именно ее – Ольгу!..

А с Ольгой случилось несчастье! И если поначалу он еще сомневался в этом, пытался настроить себя на беспечный лад, то, застукав Верку за телефонным разговором и затем за суматошными поисками Лизки, он понял: случилось!

Это не плод его разыгравшегося воображения, не следствие его безудержных фантазий. С Ольгой и в самом деле приключилась беда.

Но опять-таки и не это было сейчас главное для него. Не то, что с ней приключилось, а то, что он может помочь ей! Он, а не кто-нибудь еще. Не тот потрясающий эффектный парень, что отирался в их подземном гараже, встречая ее, а именно он – Евгений Евгеньевич – лысеющий ловелас, которому приспичило на старости лет так сильно влюбиться. Только вот нужно ли ему все это?! Проблемы, опасности, риск… Это же не для него! Он к этому совсем не привык. Колыхаться, нервничать – это же не про него совершенно!

Но с другой стороны… С другой стороны – это ли не шанс завоевать ее?! Полузабытые штампы о рыцаре в сверкающих доспехах ведь все еще актуальны и поныне. Они живы, о них не забыли, во всяком случае женщины. Если он вытащит ее, Ольга будет просто обязана ответить ему взаимностью. Она не посмеет ответить ему отказом! Не посмеет!

Евгений Евгеньевич решительно сдернул с вешалки свое тяжелое утепленное пальто и не менее решительно втиснул руки в рукава.

Он не оставит ее на произвол судьбы! Не позволит надругаться или убить! Он спасет ее! Непременно спасет и будет первым непременно. Он сумеет опередить того, кто звонил Верке и с таким накалом требовал от нее узнать хоть что-то. Ему вот лично узнавать ничего не нужно было. Он и так все знал…

– Ты куда?! – Узкое длинное лицо Веры вытянулось еще больше и побледнело. Она поймала своего начальника уже на выходе и цепко держала теперь за рукав толстого пальто. – А я что, одна останусь? Ольгу похитили. Лизка куда-то пропала, стерва. Теперь еще и ты!

– Вера, Вера, не забывайся. – Евгений Евгеньевич досадливо поморщился и смахнул ее руку с рукава, как пустяшную соринку. – Имеешь ли ты право говорить со мной так и задавать мне подобные вопросы?

Господи, вид у шефа был такой, будто он собрался добровольно и в одиночку взобраться сейчас на баррикады. И Веру это настораживало, если не сказать больше. Он не способен был на геройство, это знали все и он сам первый. Что же тогда происходит?

– Скажи мне, куда ты отправляешься?! – Она встала в дверях, расставив руки и упершись ими о притолоку. – Не пущу!

– Что такое? – Кажется, ему начинала нравиться роль героя великомученика. – Как ты смеешь, Вера? Как ты смеешь так говорить со мной?

– Не пущу, пока не скажешь, куда ты отправляешься? – прошипела она и категорично подбоченилась. – Говори, Женечка, или тебе придется сражаться со мной врукопашную.

– Ну, хорошо, хорошо! – Евгений Евгеньевич тяжело, с сожалением вздохнул, словно ему приходилось раскрывать сейчас по меньшей мере государственную тайну; на самом деле он решил оставить свои координаты хоть кому-то, так, на всякий случай. Случай, он, как известно, всякий бывает. – Я знаю, куда могли увезти Ольгу, и хочу помочь ей.

– Пусть этим делом милиция занимается! – фальцетом зашлась Вера. Мысль о том, что на голову Ольги свалятся сразу два спасителя, делала ее жизнь непереносимо пустой и невыразительной. – Тебе-то что за печаль?! Это же может быть опасным! К тому же как ты найдешь ее? Откуда ты знаешь, кто и куда ее увез?

– Знаю…

Евгений Евгеньевич скользнул по ней взглядом Джеймса Бонда, уверенного в себе и в том, что ситуация у него полностью под контролем. На самом деле это было не так, и он жутко начал трусить и – чего уж греха таить – изо всех сил жаждал, чтобы Верка и в самом деле его не пустила.

Но она вдруг удивила его, безапелляционно заявив:

– Тогда едем вместе! Я тебя одного не пущу!

– С чего это? – фыркнул он, но все же обрадовался: двое – не один. – Волнуешься, что ли? За кого, интересно?

– За тебя, за кого же еще! – проникновенно заявила Вера, ни за что бы не признавшись даже самой себе, что боится потерять и его тоже, какой-никакой, а все же любовник. – Едем вместе!

Он дождался, пока она оденется. Потом они заперли кабинет, оставив сообщение для Лизки у секретаря генерального, чье кресло по-прежнему пустовало, и ушли…

Валера Лапин сидел перед начальником отделения милиции, где совсем недавно присутствовал на совещании в роли частного сыщика, и ему еще никогда так не было стыдно, как сейчас.

– Ты, пацан, думал, что круче и умнее всех?! – Полковник, мудрый седовласый мужик, с презрением плюнул куда-то в середину стола, за которым сидел, склонив голову, Валера. – Ты думал, что я на твою левую ксиву куплюсь?! И даже на совещание тебя пущу с этим дерьмом?! Ты что, парень, совсем нас тут всех за дураков держишь, что ли?! Да я на второй день о тебе уже знал все! Все, прикинь! Даже то, в котором часу ты в туалет ходишь.

– Чего же тогда не выгнали, товарищ полковник? – подал голос пристыженный Лапин.

– Так проникся я, парень, к тебе пониманием. Да еще эгоистические цели преследовал. Пусть, думаю, поработает и на нас немножко. Глядишь, общими усилиями мы что-нибудь да нароем. Если бы не проработал ты так долго в операх да не хвалило бы тебя так твое бывшее начальство, я бы тебе твою бумажку плашмя знаешь в какое место засунул?.. – Полковник похлопал себя по пустым карманам и с тоской проскрипел зубами: – Опять все сигареты, стерва, из карманов потаскала! Ну что за баба!..