Валера во все глаза смотрел на полковника. Вот у кого можно было и стоило поучиться. Только одно не понравилось ему во всех его распоряжениях: тот не снимал со счетов причастность к убийству Ольги. Его Ольги, которая сейчас, может быть, находится в опасности…

– Итак. – Полковник оперся обеими руками о край стола. – Ксения решила устроить безбедную жизнь своей подруге, натолкнув на мысль богатого дядюшку застраховать свою жизнь в ее пользу. Так, что ли?

– Да, я так думаю. Может, и не так, но он застраховался. Мне даже кажется, что не собиралась она его убивать. Зачем, если подозрения сразу лягут на Ольгу?

– А убила уже по ходу дела, прослышав о готовящемся покушении? Правильно я угадал ход твоей мысли?

– Абсолютно! – выдохнул Лапин, и не хотел льстить полковнику, да не выдержал: – Ну, вы просто… просто ас, товарищ полковник!

– Ну, ну, ладно льстить-то, Валера! – Но ему была приятна похвала такого умного малого, как Лапин. Никто не усомнился в причастности Алексея к убийству, а он – да… – Итак, как она узнала об убийстве? Она была знакома с Любавскими?

– Судя по информации, нет.

– С киллером? Спала она с ним, что ли?

– Опять нет! Ольга отрицает это напрочь, – Лапин замотал головой.

– Тогда откуда она его знала? Она же знала его, так?!

– Так, выходит. Только не спала она с ним. С ним, я думаю, спала Ольга…

Как он выносил все это, он и сам не знал. Каких сил ему стоило произносить все это вслух и не умереть при этом, Лапин удивлялся. Профессионал, видимо, тем и отличается от простого обывателя, что в любой момент может забыть о личном, мгновенно став просто бездушным организмом.

– Та-ак, и кто он?! – Полковник напрягся так, что пепельница, полная поломанных сигарет, которую он сейчас держал, заходила ходуном в его руке. – Какого черта ты мне тут сопли по столу размазываешь, когда вполне конкретно кого-то подозреваешь, черт тебя побери!!! У меня под носом, в моем, черт побери, городе, возможно, ошивается киллер, а я только сейчас об этом узнаю! Кто он, Валера?

– Я не знаю! Не знаю, но это, видимо, по его вине пропала Ксения. Потом был убит Любавский, и в страхе перед ним удрала жена Любавского Лиза. Если, конечно, не она наняла его снова, чтобы избавиться от супруга.

– Зачем? – полковник с пониманием хмыкнул. – Ревность?

– Влад начал окучивать Ольгу с вполне конкретными намерениями. Думаю, что в супруге надобность отпала, стоило Ольге заделаться богатой наследницей, пусть и формально пока…

– А, ну да, конечно. Тут все более или менее понятно. Как звали этого парня, что спал с Шустиковой?

– Кажется, Саша. Товарищ полковник, мне кажется, что это он покушался на жизнь Алексея. Он караулил там Ксению, она должна была прийти домой после работы. Алексей ему мешал, тем более пошел на него с пистолетом, вот он его и…

– О черт! Как все запутано! – Полковник потер загривок и снова начал копаться в пепельнице. – Хотя чего тут путаться, если все вокруг этой Ольги сосредоточено. Ищите женщину и обрящете, так можно перефразировать… Стало быть, Ксения пошла после работы домой, а там ее ждал муж, почти без мозгов и без жизни, и убийца… А как он узнал, что она придет? Придет именно в это время?

– Ольга ему сказала! – Лапин чем больше говорил, тем больше утверждался во мнении, что прав на сто процентов. – Она попросила его о помощи, когда услышала от Мишки, сына Ксении, что папа явился домой с пистолетом. Она кинулась к этому Саше за помощью и все ему рассказала. И про пистолет, и про Ксюшу, что она в опасности. Разумеется, он насторожился. Не мог не насторожиться – кто-то же его обошел. Такое не прощается. И он решил проверить. Он же не дурак был и тоже понимал, что, кроме Ольгиного окружения или ее самой, смерть моего клиента не была никому выгодна.

– А как он вообще появился около Ольги? И главное – когда? Его интерес был связан напрямую с готовящимся убийством или это совпадение? Если все было спланировано заранее, то супруги наняли его заранее, а, приехав в наш город, лишь уточняли детали… Н-да, ответить на эти вопросы может только она. Где она, кстати?

– Вот собственно за этим я здесь, товарищ полковник! – Лапин снова перестал быть просто профессионалом, став снова просто мужиком, женщине которого угрожает смертельная опасность. – Она пропала!

– Что?! И она тоже?! – Сигаретки рассыпались по столу из упавшей на стол пепельницы. – И когда?

– Сегодня. Еще утром. К управлению культуры подъехала машина. Ее посадили прямо без верхней одежды и увезли.

– Что за машина?

– Не знаю!

– Ты – и не знаешь?! А кто может знать, черт возьми?! Если ее увезли без верхней одежды прямо с работы, то это черт-те что может значить, Валера! – Полковник снова потянулся к телефону. – Родственники у твоей Ольги есть?

– Мать, живет в пригороде. – Лапин произнес название населенного пункта. – У нее должен быть телефон. Я… Я же собрал солидное досье на Ольгу, а Сашу этого проглядел. Как это могло случиться?

– А так и могло, что он не светился! Если это тот, о ком мы думаем, то он не дурак вовсе, чтобы афишировать свои с ней отношения. Не удивлюсь, если он с ней расстался после того, как дело было сделано, вернее, не было…

– В самом деле! Они расстались. Не знаю когда, но расстались. И она сама приехала к нему за помощью. Что мне делать, товарищ полковник? Если с ней что-нибудь… я же не прощу себе этого никогда!

Лапину сделалось так жутко, что впору было расплакаться. Таким жалким и беспомощным перед лицом настоящего ужаса он не чувствовал себя никогда. Стоило им с полковником озвучить все, расставить более или менее в хронологическом порядке все по своим местам, как на него накатило. Картинки обезглавленной, растерзанной на части Ольги мелькали в мозгу, доводя его до тихой безумной ярости. Она там… а он сидит и ничего не делает! Сидит, мать твою, и в дедукции упражняется, а она там!..

– Сашок, – нарушил полковник повисшую в кабинете паузу. – Слушай, дорогой, найди-ка мне телефончик матери Шустиковой. Да, да, в пригороде. Ага, в нем самом. Да, молодец. Отчество? Слушай, не мудри! Там что, вагон Шустиковых? Там дворов всего с десяток! Ага, жду…

Телефон нашелся минут через пять. Очевидно, невидимый Сашок и вправду был хорош, раз удостоился от полковника такого обращения.

– А еще, дорогой, принеси-ка мне ту самую распечатку со счетами. Ага, правильно. Мало ли что сказал – не понадобится! Короче, неси! Как выбросил?! Я тебе выброшу! – Полковник матерно выругался. – Шутишь?! Вот я тебе пошучу! Тоже мне, умник! – Он положил трубку и с нежностью произнес: – Сын… Как мы с матерью ни противились, пошел по моим стопам. Умный, стервец! Вроде тебя…

Сын полковника был точной копией отца, только сильно помолодевшей, лет на тридцать, скажем. Он вошел в кабинет со стуком, положил на стол пару листов бумаги, испещренных цифрами, и молча пошел к двери. Но на пороге он вдруг задержался и обратился к отцу по имени-отчеству, проигнорировав чин: