<…> незамедлительно разоблачили» номер с червонцами, обнаруживает в нем функционера от зрелищного искусства — чин, наделенный реальной властью и полномочиями «требовать», «разоблачать», «запрещать» или «разрешать». Он, если и не связан прямо со всесильным тайным ведомством, то блюдет букву его предписаний.

В фигуре Семплеярова исследователи не без основания, хотя недостаточно аргументированно, усматривают черты А.В. Луначарского (1875–1933) — писателя, драматурга, критика, с 1917 г. первого наркома просвещения (Барков 1996: 15). В пользу этой версии говорит «приятный, звучный и очень настойчивый», «интеллигентный и звучный баритон» героя (562-9-2). Мемуаристы также отмечали бархатный баритон Луначарского, «богатый оттенками, лирический, эмоциональный и гибкий» (К. Чуковский).

Фигура Семплеярова вызывает у исследователей ассоциацию и с Авелем Енукидзе (1877–1937), крупным советским партийным деятелем, в 1922–1935 гг. — секретарем президиума ЦИК СССР и членом ЦК КПСС с 1934 г., репрессированным в 1937 г. На имя Енукидзе было направлено в 1934 г. прошение Булгакова о выезде за границу, т. к. он был председателем правительственной комиссии по руководству Большим и Художественным театрами. «Генеральский» литературный статус Семплеярова подчеркнут его квартирой в Доме правительства (т. н. Дом на набережной). В резолюции Пленума ЦК ВКП(б) от 7 июня 1935 г. говорилось о «политическом и бытовом разложении» любителя молоденьких актрис и родственниц (сходный мотив в МиМ).

Должность Семплеярова в эпилоге — заведующий грибнозаготовочным пунктом — приравнивает его к миру буфетчиков.

уй, мадам —

ср. французское oui, madame — огласовка перекликается с гаерством Коровьева и превращает галантность в вульгарность.

акустическая комиссия на Чистых прудах —

на Чистых прудах в 1930-е гг. находилось Управление театрально-зрелищными предприятиями Наркомпроса, Главрепертком и Управление московскими зрелищными предприятиями.

роль Луизы —

Луиза Миллер — героиня пьесы Шиллера «Коварство и любовь».

внезапно размахнувшись, коротким и толстым зонтиком она ударила… —

избиение в публичном месте за измену, выпавшее на долю Семплеярова, впервые встречается у Булгакова в фельетоне «Мадмазель Жанна», где потрясенная правдой жена, воскликнув «Так я и знала!», «хлопнула мужа ридикюлем по правой гладко выбритой щеке» (2, 527).

Маэстро! Урежьте марш! —

слова марша, который в ранних вариантах МиМ слов не имел, но определялся как «залихватский, чудовищный, нелепый, нестерпимый» (562-7-2-42), обычно атрибутируют как парафраз куплетов из водевиля Д.Т. Ленского (Воробьева, 1805–1860) «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» — 1839): «Его превосходительство/Зовет ее своей/И даже покровительство/Оказывает ей».

Однако в действительности Булгаков цитирует фрагмент стихотворения «Современная заметка», опубликованного за подписью Л.К. в «Петербургском вестнике» за 1862, № 13 (см. об этом: Корнеев 1990: 276–283):

«Его превосходительство

Любил хороших птиц

И брал под покровительство

Хорошеньких девиц.

Он слыл большим проказником

И в клубе в вист играл,

Грошами он по праздникам

Всем нищим раздавал.

Актрис к местам пристраивал,

Брильянтами дарил,

Крестьян своих расстраивал

И по миру пустил».

По мнению исследователя, за инициалами Л.К. скрывается журналист Лев Камбек (1822 — между 1966–1971), который закончил свою литературную деятельность, сделавшись «распорядителем кафешантана „Хуторок“, завлекавшего публику канканом».

Парафраз требования Бегемота ранее также присутствовал в творчестве Булгакова (аналогичный возглас — «Музыка, урезывай польку!» (2, 498) звучал в фельетоне «Звуки польки неземной» (1924).

Глава 13. ЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ

Явление героя —

характерно название главы, в которой появляется главный герой московского сюжета, автор романа о Понтии Пилате. «Явление» в философии означает «проявление сущности». В обычных жизненных ситуациях оно не применимо к простому человеку (или используется в ироническом плане), но, как правило, может быть употреблено по отношению к героям сакрального плана. Таково и первое появление героя (первоначально глава называлась «Полночное явление») — необычайного, странного, «таинственного» гостя, являющегося как призрак в ночное время в замкнутом пространстве. С другой стороны, сразу представлена и другая его ипостась: человек в больничном халате, пациент дома умалишенных, трагически сломленный жизнью мастер, художник, отказавшийся от творчества.

бритый, темноволосый, с острым носом… —

от редакции к редакции портрет главного героя менялся. В 1934 г. он был изображен как человек со «светло-рыжим вихром, зелеными глазами» (Булгаков 1992: 158), что вызывает ассоциации с самим писателем. Позже эти черты внешности были переданы Ивану Бездомному, а портрет мастера стал уточняться, все дальше отходя от внешнего облика автора. Свой нос «уточкой» писатель превращает в «острый птичий нос» в редакции 1934–1936 гг. Позже он убирает ассоциацию с птичьим носом вовсе. Мастер-блондин приобретает «темный клок волос» в 1937–1938 гг. (Булгаков 1993: 97), а затем делается просто темноволосым. Сходство автора и персонажа ослабляется. В окончательном тексте это «бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос» человек. Этот облик может быть соотнесен с Гоголем, портрет которого Булгаков набросал в одном из писем: «Кончилось тем, что ко мне ночью вбежал хорошо знакомый человек с острым носом, с больными сумасшедшими глазами…» (5, 470).

Можно считать этот портрет еще одной автоцитатой Булгакова, который в течение 5 лет, начиная с 1930 г., работает над инсценировкой и киносценарием по «Мертвым душам», а также киносценарием по «Ревизору». В одном из вариантов инсценировки действующему лицу, которого он называет Чтецом, Булгаков придал легко узнаваемые черты Гоголя, вполне совпадающие с обликом мастера в окончательном тексте романа: «Чтец — худой человек с неопрятными длинными волосами, острым [птичьим] носом, неприятными глазами, со странными ухватками, очень нервный человек» (см.: Чудакова 1979:40). Эта ассоциация подкрепляется рассказом мастера о сожжении романа и одной чисто биографической деталью: друг Булгакова, известный художник П. Вильямс, «уверял М.А., что он похож на Гоголя» (Дневник 1990: 156).

Как же вы сюда попали? —

мотивировка попадания мастера к Бездомному реалистична (ключи Прасковьи Федоровны), но ряд сопутствующих главе 13 деталей заставляет читать и это описание как продолжение линии странного, необычного героя.

Прасковья Федоровна —

грибоедовская деталь: лицо, упоминаемое в «Горе от ума», родственница Фамусова.

никаких я ваших стихов не читал… —

в ранней редакции мастер конкретизирует смысл своих упреков: «Про широкую реку, в которой прыгают караси, про солнечный размах, про ветер и полевую силу, и гармонь, — писали?» (Булгаков 1992: 296). Коллективное советское писательское сознание, по Булгакову, наделено и единым комплексом текстов с неизменно повторяющимися реалиями. Вопреки уверенности некоторых исследователей в том, что прототипом Ивана Бездомного был Маяковский (Гаспаров 1994), Булгаков видит своего героя в обойме «крестьянских поэтов» 1930-х гг., типа Михаила Исаковского, первый сборник которого носил название «Провода в соломе» (1927). Метонимия указывала на «смычку города и деревни», «индустриализацию сельского хозяйства», советизацию, а значит, электрификацию деревни и т. п. явления советской жизни 1930-х гг.

Вчера в ресторане я одному типу по морде засветил —

хулиганский поступок, характерный для рабоче-крестьянской среды 1920-х гг. Подобная «социальная распущенность»